Усман Юсупов

Юлия Леонидовна вновь начала осторожно увещевать его. Напомнила, дал же слово врачам и товарищам из ЦК, что будет лечиться, отдыхать. Но ему трудно было оставаться спокойным. Существовало опасение, и немалое, что сторонники узких междурядий на хлопковых плантациях победят. Спор носил не абстрактно-теоретический характер. Суть его состояла в том, что группа специалистов, искрение заинтересованных в том, чтобы как можно скорее был превзойден довоенный уровень производства хлопка, полагала, и не без основании, что наиболее успешно можно достигнуть этого, если гуще расположить грядки на поле. Те, кто видел, как произрастает хлопчатник, хорошо представляют себе плантацию, устроенную, если можно так выразиться, по формуле: грядка — арык — грядка. Чем уже временная канавка, по которой пропускают воду из общего для всего поля оросительного канала, тем больше грядок можно расположить на одной и той же плантации. Но другие специалисты, не менее авторитетные, не менее убедительно возражали против сужения междурядий. Юсупов тоже полагал, — даже его крестьянский опыт говорил об этом, — что при часто расположенных грядках растения будут мешать друг другу нормально расти (не случайно же заметил он тот недоразвитый кипарис!), начнут тянуться вверх; листьев и стеблей будет много, а коробочек, ради которых выращивают хлопчатник, — меньше. Кроме того, удлинится срок созревания хлопка, значит, какая-то часть коробочек не раскроется вовсе; снизится качество волокна.

Но Юсупов понимал, что переход на более узкие междурядья может привести к видимости успеха. Общий итог окажется в первый год-два все же более высоким, а пока скажутся последствия, пройдет немало времени.

Он открывал — иначе быть не могло, — что должность всесоюзного министра способствовала его более широкому собственному взгляду на вещи. Теперь он больше заботился не только о нынешнем плане, но и о будущем хлопководства. Отсюда возникала все та же основополагающая мысль: судьба советского «белого золота» зависит от механизации. Никаких рук, самых трудолюбивых, не хватит для того, чтобы обработать (и не единожды!) хлопчатник на новых тысячах гектаров, а главное — чтобы собрать по граммам миллионы тонн.

Заводы в Ташкенте и Чирчике уже выпускали усовершенствованные культиваторы и сеялки. В старинном русском городе Владимире делали тракторы специальной модификации, предназначенные для хлопковых полей. Решали вопрос о создании тракторного завода в Узбекистане. Весь комплекс машин, включая самую сложную — хлопкоуборочную, выстраивался в разумном законченном, порядке. Чтобы увидеть этот ряд, Юсупову не нужно было отправляться на полигоны. Мысленным взором видел он и машины и поля — геометрически правильные прямоугольники, идеально ровные плоскости, изборожденные длинными, сходящимися у горизонта в пучок, словно лучи в фокусе линзы, зелеными рядками с голубоватыми арыками между ними. И снова приходил к тому же — какой все-таки ширины должны быть междурядья? Его вернейшая опора — специалисты разошлись во мнениях. Его попытались убедить: рассматривайте сужение междурядий как меру временную, как тактический шаг, но он не мог, и должность союзного министра укрепляла его в этом, не быть стратегом. При взгляде же с командного пункта становились очевидными многие вещи, не то что не замечаемые, попросту игнорируемые людьми, для которых сегодняшний центнер хлопка значил больше, чем будущая тонна. Хотя бы то, что придется выпускать всю новую технику, хлопкоуборочные машины тоже, с узкими осями, а потом, когда жизнь неизбежно вынудит вернуться от 60 и даже от 45 сантиметров (кое-кто предлагал и такое) к междурядьям шириной в 90 сантиметром и даже 1 метр 20 сантиметров, переделывать весь огромный машинный парк.