Усмешка тьмы

Больше ничего про Лэйна мне найти не удается. Купив газету, я иду к другому столу, чей хозяин откликнулся на призыв леди в шали. Тут громоздятся старинные плакаты в прозрачных тубусах. Несколько плакатов рекламируют выступления Теккерея Лэйна – каждый с новым девизом. БЕЗ КРИКА, БЕЗ ШУМА СМЕЯТЬСЯ ЗАСТАВИТ – ТЕККЕРЕЙ ЛЭЙН, ОН ЗДЕСЬ ВЫСТУПАЕТ. ТИХ, КАК ЦЕРКОВНИК – ВЕСЕЛЬЯ ВИНОВНИК. Кажется, эта рифмочка задела чувства настоящих церковников – потому как на следующих плакатах Лэйн уже был ТИХИЙ, КАК МЫШКА – А СМЕХА С ИЗЛИШКОМ. Дойдя до почти пророческого ТИХ, КАК КАРТИНКА – ВЕСЕЛЫЙ МУЖЧИНКА, я замечаю небывалое: постер был автографирован.

Выцветшая подпись шла наискось из левого угла. Еле заметная пластиковая обертка делала ее почти невидимой. В Табби будто боролись два начала: академически-усердно выведенное Теккерей вдруг сменялось вкривь-вкось накарябанным ЛЭЙН. Я ищу ценник, и хозяин стола наклоняется ко мне, демонстрируя похожий на черепаший панцирь лысый скальп.

– Двадцатка, – говорит он. Очень кстати – ценник старый и затертый.

В наши дни, похоже, Табби уже настолько забыт, что уходил за гроши.

Последним я посещаю киоск с фильмами. Тамошний товар даже не пытается скрыть тот факт, что все записи оцифровывались вручную, в домашних условиях. Простые пластиковые коробочки с DVD-дисками, все пометки сделаны на обычной подрезанной бумаге от руки. Пометки довольно скудные, но мне не потребовалось много времени – в середине уже первой стопки дисков я нахожу коробочку, на которой красуется надпись «ЛЭЙН, 1912». Продавец кивает мне так энергично, что я боюсь, как бы остатки его кустистых бровей, на вид словно поеденных молью, не облетели.

– У вас за спиной! – говорит он.

Я не понимаю поначалу, но потом различаю голос Марка. Он на сцене – там, где когда-то стояли софиты, – машет мне руками, будто передавая некое сообщение.

– Минуточку, Марк! – кричу я и показываю свою находку продавцу. – Что это?

– Это бесячая дивидишка, сэр. Они сейчас в моде.

Надеюсь, «бесячая» – это какая-то шутка, а не описание качества записи.

– Это фильм с Теккереем Лэйном?

– Саймон, он здесь! Саймон!

– Сейчас подойду, Марк!

Долговязый продавец отвечает кивком, и я решаюсь уточнить: – А какой именно?

– Не знаю. Это даже не сам фильм, просто фрагмент.

– Вы оцифровали пленку? Сколько возьмете?

– С вас двадцатка, мистер Ли Шевиц.

Он в открытую проигнорировал первый вопрос, но я настолько удивлен тем обстоятельством, что он назвал меня по имени, что так и застываю с открытым ртом. Наверное, он услышал, как Марк объявил меня, когда мы только-только зашли. Ну да, конечно – сейчас он как раз смотрит на него. Мальчишка выплясывает сарабанду от нетерпения:

– Мне нужно показать тебе! Но она не разрешает!

– Сейчас иду! – расплатившись, я зажимаю диск под мышкой вместе с плакатом и газетой и спешу к Марку. – Что случилось?

Он буквально втаскивает меня на сцену.

– Тут есть комикс с ним!

– С Теккереем Лэйном? Ты уверен?

– Почему ты его так называешь? Он же Табби, просто Табби, – к своему ужасу вижу, что у Марка на глазах появляются слезы. – Его зовут Табби в комиксе.

– Эй, Марк, ты чего? Лэйн – тоже правильно. Он начинал свою карьеру под настоящим именем, а Табби – это псевдоним. Покажешь мне этот комикс?

Марк ворошит кучу журналов, выложенных на столике рядом со стендом.

– Куда он делся? Я же сверху положил! – жалуется он продавщице.

– Мальчик, – усмехается она, – ты скоро выведешь меня из себя.

Пучок ее бесцветных волос затянут так туго, что ее маленькое тонкокожее лицо кажется плотно натянутым на череп – так плотно, что я с трудом представляю, как эта женщина сводит губы вместе.

– Может, я продала его, – говорит она. – А может, его увели, пока ты тут голосил.

Я вижу комиксы с Дэном Лено, Беном Тёрпином и Чарли Линном. Никаких признаков Табби.

– Можете найти? – прошу я продавщицу.

– Это все, что вы хотите сказать?

Может быть, она намекает на то, что мне следует отчитать Марка при ней? Ну уж нет, такой чести я ей не окажу.

– Нет, мне просто нужен этот комикс. Мне и моему сыну, – напираю я.

– Божечки святы, – говорит она укоризненно и достает журнал из-под стола. – Ну вот он, ваш ненаглядный. Я его, между прочим, специально придержала.