Усмешка тьмы

Встречи жду, как грибов к дождю!

Кирк Питчек

Издательство Лондонского университета (ИЛУ)

Главный редактор отдела киноведческой литературы

24: Сети

Не знаю, с какой стати меня должно волновать, почему Кирк переименовал свою должность. Видимо, простое «редактор» в наши дни звучит не круто, думаю я, оставляя Чаринг-Кросс-роуд и ступая на Олд-Комптон-стрит. Какая-то женщина зазывает прохожих в подворотню, но что там такого увлекательного происходит – мне непонятно, слов ее я не могу разобрать. Небритый жонглер с приклеенной к лицу улыбкой увязывается за мной, и мы идем вместе до ряда окон секс-шопа, задрапированных черной тканью. Мне кажется, или на шарах, что он подкидывает, нарисованы какие-то лица? Такое впечатление, что лица, если они там взаправду есть, криво скалят нарисованные зубы. Жонглер подступает так близко, что я с легкостью представляю, как он отрывает мою голову и добавляет в свою взмывающую раз за разом в воздух коллекцию еще один крупный шар. Это, конечно, абсурд, но я ускоряю шаг, стремясь оторваться от уличного артиста хотя бы на один квартал.

Название кафешки – «СЕТИ» – элегантными буковками вытравлено на окнах. Логично предположить, что упор в меню делается на морепродукты, но каламбур заключается в другом: каждый столик снабжен вращающимся постаментом с установленными на нем монитором, клавиатурой и мышью. На некоторых мониторах высвечено меню, но находятся и такие посетители, которые бездумно тыркаются в Интернете или рубятся в компьютерные игрушки. Я тяну на себя створку неуместно старообразных филенчатых дверей – и едва ли не нос к носу сталкиваюсь с Кирком. Он и его спутник стоят у стойки регистрации спиной ко мне. Спутник поворачивается, и я вижу Колина Вернона – своего редактора из «Кинооборзения».

Его по-школярски озорная морда обросла новым жирком с тех пор, как мы в последний раз виделись, на щеках красуется загар – сложно понять, настоящий или искусственный. Прежде чем я успеваю хоть как-то среагировать, он протягивает лапу и цапает меня за руку.

– Саймон, хитрый старый ублюдок! – кричит он, будто нас с ним разделяют не считанные дюймы, а целый сводчатый коридор. – Давно ты тут шныряешь, скажи мне на милость?

– Поздравляю, Саймон, – Кирк трясет гривой своих седых волос и улыбается во все тридцать два зуба – такую улыбку трудно скрыть даже его кустистой бородой.

– С чем?

– С воссоединением, конечно же! – он тычет пальцем в сторону Колина.

Колин отпускает меня и пожимает мою ладонь двумя своими.

– Как поживаешь? – спрашиваю я его.

– Пока живой, – говорит он и подмигивает Кирку.

Подходит официант, оживленный резкостью Колина. Он ведет нас к столику в глубине ресторана, где Кирк поворачивает ко мне компьютер.

– Побалуйте себя, господа. За счет Чарльза Стэнли Тикелла.

Все блюда в меню названы доменными именами. Я объявляю о своем выборе (кальмары. sp и форель. co.uk) – и только потом врубаюсь, что нужно использовать мышь для отправки наших заказов на кухню. Мои сотрапезники отправляют свои заказы – Кирк выбирает на экране бутылку из винной карты, а Колин тем временем хмуро смотрит на меня.

– Кирк говорил, твоей репутации угрожает какой-то сопляк. Как его зовут?

– Кто знает. Он называет себя Двусмешником.

Колин поворачивает компьютер к себе. Он так быстро печатает и щелкает мышью, что это напоминает мне стук игральных костей.

– Позер, – комментирует он достаточно громким для бизнесмена тоном, отчего женщина за соседним столом оборачивается, чтобы взглянуть на него. Я виновато улыбаюсь ей и бормочу:

– Колин…

– Только не говори, что не согласен со мной, – произносит он и потом молчит до тех пор, пока не изучит все аннотации фильмов Табби. – Ну, это полная фигня. Что будем делать с ним?

– Нет смысла уличать его сейчас в чем-то. У меня будет шанс посмотреть некоторые фильмы с Табби в Калифорнии.

– Ты нашел этого мудака где-то еще?

– Он разбросан по всему Интернету. Форумы, группы Google…

Колин ищет их и расширяет глаза, словно пытаясь охватить больше информации.

– Вот ублюдок, – замечает он почти ласково. – Ты видел это?

Вчера я поклялся, что не позволю больше Двусмешнику тревожить меня. Я провел день, переписывая свою главу о Толстяке Арбакле, которую отправил Кирку, хотя мне еще только предстояло узнать, что он думает о новой версии. Я уснул почти сразу, едва лег в постель, и не думал о Двусмешнике. Этим утром я не выходил в онлайн, работая над главой о Максе Дэвидсоне – комике, которого невзлюбили за его пародии на евреев.

Сейчас Колин поворачивает экран ко мне.