Усмешка тьмы

– Наш петух проткнутый еще не проснулся, – объявляет он. – Буду за ним послеживать.

Я уже хотел было попросить его, чтобы он оставил Двусмешника мне, но тут в наш разговор вмешивается мужчина делового вида за соседним столиком:

– Не надоело?

Колин сверкает глазами в его сторону:

– А жене твоей не надоело?

Лицо мужчины стремительно пунцовеет.

– Хватит выражаться на публику. Придержи язык.

– Этот посыл я уловил. А на мой вопрос не ответишь, или он тебе совсем не по душе?

Молодая спутница «делового костюма» пытается утихомирить его, сжимая его руку, но он высвобождается из ее хватки.

– Какой еще вопрос?

– Жене твоей не надоело, что ты пёхаешь секретаршу, пока она не смотрит?

Кирк заглушает испуганный смешок. Лицо «делового костюма» все так и подбирается – будто стягиваясь к сжатым в бескровную полоску губам.

– Ой, только не надо вот брехни, что у вас бизнес-ланч, – говорит Колин. – Мог хотя бы обручалку дома оставить.

Мне вдруг ни к селу ни к городу вспоминаются лопающиеся головы из номера Табби, и я уже открываю рот, чтобы попросить Колина быть полегче на поворотах, но молодая спутница «костюма» поспевает быстрее.

– Пойдем, мы уже опаздываем, – тихо говорит она.

Ее спутник кое-как умудряется совладать с мышью, чтобы отправить их счет на печать – за стойкой регистрации с готовностью жужжит принтер. Пробираясь мимо нашего стола, он всячески избегает глядеть в нашу сторону, будто его лицо вдруг стало неподъемной ношей. Но женщина задерживается на секунду и говорит Колину:

– Я не секретарша.

– Всех нас иногда повышают, – по-отечески добрым голосом замечает Колин.

Провожая взглядом оплеванную парочку до выхода из кафе, я вдруг подмечаю фигуру в красной конической шляпке. Тот самый небритый жонглер, с теми же шарами. Теперь у меня даже сомнений не остается: на шарах – улыбающиеся лица.

Кирк снова отвлекает меня, поднимая бокал.

– За воссоединение, – предлагает он тост, – и за эту небольшую встрясочку.

Надеюсь, он надает Колину по рукам, если тот слишком уж распустится.

– Не большую, но и не самую маленькую, в общем, такую, какую нужно, – добавляю я. Видимо, во мне просыпается талант комедианта – над моими словами они оба смеются.

25: Упущенное

Едва заслышав голоса снаружи, я выхожу из Сети и выключаю компьютер. Слизываю крошки сырного крекера с пальца, закидываю тарелку и нож в раковину, и тут Уоррен говорит – громко и отчетливо:

– Мы не будем заходить.

– Может, просто попрощаемся с Саймоном, – добавляет Биб.

Марк идет по коридору первым.

– Нужно было пойти с нами, – говорит он мне. – Торт был классный. И Сэндвич-Смешнявка – тоже.

Приглашение Уоррена, переданное задним числом – и ты, конечно же, тоже можешь прийти, Саймон, — было столь очевидным, что я притворился, что у меня запланировано больше дел, чем было на самом деле. Уже само невнятное название ресторана – «Семейный Стол, Семейные Забавы» – выглядело нездоровой издевкой.

– Мне нужно готовиться, – напоминаю я Марку. – Собрать чемоданы и все такое.

Следом за ним наконец-то вошел Уоррен.

– Не возражаешь, что мы не берем тебя с собой? – скорее информирует, чем спрашивает он. – Слишком рано вставать, чтобы подвезти тебя в аэропорт.

– Я понимаю.

– Вот и хорошо. Ни пуха тебе ни пера.

Он повернулся ко мне спиной, видимо, так и не уловив иронии. Их дом в Виндзоре как минимум на час езды ближе к аэропорту.

Биб кладет веснушчатую руку мне на плечо, незаметно подкрадываясь сзади:

– Так кто этот человек, которого ты собираешься навестить, Саймон?

– Вилли Харт. Он режиссер.

– И что он снимает?

– Я уже говорила тебе, – берет огонь на себя Натали. – Эротические фильмы.

– Думаю, ты могла бы выразиться менее прямо, – Биб косится на Марка. – И ты, Саймон, останешься у этого человека дома.

– Да, буду копаться в фильмах его деда.

– Надеюсь, фильмы не того же жанра.

– Он снимал немые комедии. С тем актером, про которого я пишу.

Уоррен растягивает рот в кривой улыбке:

– Ты о том парне, чье лицо нам показывали за ужином?

– Марк разыгрывал сценки, – поясняет Натали.

– Даже после того, как его попросили прекратить, – вворачивает Биб.

– Ты сказала, что выходит забавно! – возмутился Марк. – Вы с дедушкой смеялись.

– Первые пару раз – возможно, – говорит Уоррен.

– Ладно, пусть этим занимается его мать. Похоже, кому-то пора в постель, – говорит Биб и явно жалеет, что не может сейчас выразиться резче и конкретнее.

Она обнимает и целует Натали и Марка и чмокает губами в воздухе в нескольких сантиметрах от моей левой щеки. Обняв дочь и внука, Уоррен наградил меня вялым рукопожатием.

Когда Хэллораны оказались на лестнице, Натали закрыла за ними дверь и сказала:

– Пожелай Саймону спокойной ночи, Марк.

– Я просто хочу показать ему кое-что.

– Давай не будем спорить. С меня хватит и того, что было за ужином.

Он обращает умоляющий взгляд на меня.

– Это для его книги.

– Можно его ненадолго? – спрашиваю я Натали. – Потом мы все ляжем спать.

Она пожимает плечами и машет рукой, но ее лицо вдруг ожесточается. Марк бежит к моему столу и включает компьютер.