Читаем Усмешка тьмы полностью

Он, ссутулившись по-подростковому, волочится в направлении ванной.

– Ну как, готов к приключению? – спрашивает меня Натали.

Я не сразу понимаю, что она не завлекает меня в кровать в такой завуалированной форме, а спрашивает о предстоящей поездке. Пожимаю плечами:

– Да, пожалуй.

Но так ли это на самом деле – я не знаю.

26: Обмен колкостями

Божечки святы.

Мистер Сливание теряет голову и переходит на матюки. Вот что происсходдит, когда попадаешься на лжи и не можешь вести себя при этом как мужик. Ой, я и забыл, звать-то его Саймон Ли Шевиц, хотя сам себя он зовет Колин. Вссе же заметили, что имена поххожи, да? С – это К в латинице, Л стоит перед М, и немного порасскинув моззгами, вы выйдете на Саймона, хотя хочет ли хоть кто-нибудь выходить на этого муддня? Кто-нибудь сскажите ему – пора завязывать с пссевддонимами. Каким бы именем Ссаймон ссебя не наззвал, сслово «Кинобоборзебние» ему не по ззубам.

Колин уже здесь – появился раньше меня.

«Кинооборзение» не так пишется, дебил. Кто бы там, за клавиатурой, ни сидел – мое имя Колин Вернон, и точка. Давай, поиграйся с буквами, клоун-недоросль.

Двусмешник резвится.

Значит, мистер Ленивиц хочет играть в имена и перестановки дальше? О, ему не сстоит ссвязыватьсся с масстером. Веддь из «Вернон» всегда можно сделать «Нервно», а из «Колина» запросто получается «Нолик». Кому, как не Ссаймону Ли Шевицу, заслужить характеристику «нервный нолик»? Уууу, мне кажетсся, ссейчасс кто-то будет ругатьсся нехорошими ссловами.

Теперь отвечаю первым я:

Боюсь, это ты заставляешь нас переходить на личности. Может, заткнешь свой фонтан из согласных? С ними у тебя явно беда, хватаешь лишку. Прости, что не хочу тратить время, чтобы убедить тебя, что мой редактор и издатель существуют. По-моему, ты в доказательствах не нуждаешься, просто провоцируешь нас. Если уж тебя так волнуют фильмы, как ты хочешь нам показать – мне, пожалуй, следует углубиться в их изучение, а не тратить время на бессмысленные споры.

Мне стоило перечитать текст перед тем, как запостить его – я дал Двусмешнику еще один повод для придирки:

Кажеттсся, я все-таки кое-что ссделал, дда? Засставил мистера Сливание быть чесстным хотя бы ссейчас. Да, ему сследует искать фильмы и изучать их, а не ссочинять о них небылицы. Оссталось только добавить, что все, что будет им оппубликовано, будет, сскорее всего, наглой ложжью. Ессли я усслышу это от него, я усспокоюсь навеки.

Я не собираюсь пасовать перед таким очевидным хамством.

Напоминаю, то, что ты сейчас говоришь – это не просто бредни, это клевета. И если не я, то университет сможет отследить тебя и призвать к ответу. Потому что это в его интересах – призывать к ответу тех, кто пытается вот так вот дискредитировать их публикации.

Колин добавляет почти сразу же:

Зуб даю, мы тебя откопаем, Усмешник, или как тебя там по-настоящему звать. Прими это к сведению и не мешай серьезным дядям делать свои дела. Саймон, кстати, имел в виду, что ТЕБЕ нужно получше изучить материал, а он это уже и так делает.

Хотелось бы мне, чтобы эта ремарка звучала чуть более официально, но…

Ты ннаверное шутишшь? Я читать умею, в отличие отт тебя, веддь ты даже мой ник правильно написсать не можешь. Вместо того чтобы признать ссвое поражение в сспоре, ты трепплешь языком по ветру и угрожаешшь мне. Ох, как же я напуган, поссмотри на эти коричневые пятна на моихх шштанишках. Прежде чем продолжать слать мне угроззы, вспомни, что ссам обвинил меня во лжи, ссказав, что я подделал описания фильмов о Табби на ИМДБ. Это, сскажу я теббе, очерняет мою репутацию, и я имею полное право поддать на тебя в ссуд.

Я мог бы в ответ припомнить его блеф с Чарли Трейси, но угроз на сегодня и так достаточно. Уверен, Двусмешник просто пытается надавить на меня, заставить паниковать. Вот только паниковать я точно не собираюсь. И мне, по-хорошему, не нужна протекция Колина.

Ну тогда давай, Смешник. Подай на нас в суд – и я погляжу, что из этого выйдет. Хотелось бы мне посмотреть, как ты втираешь очки судье насчет твоей подорванной репутации в Интернете. Нельзя подорвать репутацию никнейма – если таковая вообще у тебя есть, в чем я сомневаюсь, коль скоро о тебе знает пара-тройка нердов с ИМДБ – и только. Давай, судись. Я встану перед входом в зал суда и стану продавать билеты, потому что грех не нажиться на такой ломаной комедии.

Я согласен с этим постом Колина, но все-таки пишу ему приватное сообщение:

Может, не стоит все-таки дразнить этого клоуна? Что-то не тянет на тяжбы.

Ответ следует незамедлительно:

Не дай ему себя запугать, Саймон. Вся эта брехня – просто фонтанчик из его горящей жопы. Ты же не думал дважды, припечатывая его тем, что университет может судиться с ним? Я не говорю, что такого не будет – просто ты же знаешь, как я люблю насаживать на хер эту охамевшую сетевую школоту? Посмотрим, как он запоет, когда я возьмусь за него по-серьезному.

Двусмешник, между тем, отреагировал на его пост:

Перейти на страницу:

Все книги серии Мастера ужасов

Инициация
Инициация

Геолог Дональд Мельник прожил замечательную жизнь. Он уважаем в научном сообществе, его жена – блестящий антрополог, а у детей прекрасное будущее. Но воспоминания о полузабытом инциденте в Мексике всё больше тревожат Дональда, ведь ему кажется, что тогда с ним случилось нечто ужасное, связанное с легендарным племенем, поиски которого чуть не стоили его жене карьеры. С тех самых пор Дональд смертельно боится темноты. Пытаясь выяснить правду, он постепенно понимает, что и супруга, и дети скрывают какую-то тайну, а столь тщательно выстроенная им жизнь разрушается прямо на глазах. Дональд еще не знает, что в своих поисках столкнется с подлинным ужасом воистину космических масштабов, а тот давний случай в Мексике – лишь первый из целой череды событий, ставящих под сомнение незыблемость самой реальности вокруг.

Лэрд Баррон

Ужасы
Усмешка тьмы
Усмешка тьмы

Саймон – бывший кинокритик, человек без работы, перспектив и профессии, так как журнал, где он был главным редактором, признали виновным в клевете. Когда Саймон получает предложение от университета написать книгу о забытом актере эпохи немого кино, он хватается за последнюю возможность спасти свою карьеру. Тем более материал интересный: Табби Теккерей – клоун, на чьих представлениях, по слухам, люди буквально умирали от смеха. Комик, чьи фильмы, которые некогда ставили вровень с творениями Чарли Чаплина и Бастера Китона, исчезли практически без следа, как будто их специально постарались уничтожить. Саймон начинает по крупицам собирать информацию в закрытых архивах, на странных цирковых представлениях и даже на порностудии, но чем дальше продвигается в исследовании, тем больше его жизнь превращается в жуткий кошмар, из которого словно нет выхода… Ведь Табби забыли не просто так, а его наследие связано с чем-то, что гораздо древнее кинематографа, чем-то невероятно опасным и безумным.

Рэмси Кэмпбелл

Современная русская и зарубежная проза
Судные дни
Судные дни

Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен. Довольно скоро Кайл понимает, что некоторые тайны лучше не знать, а Храм Судных дней в своих оккультных поисках, кажется, наткнулся на что-то страшное, потустороннее, и оно теперь не остановится ни перед чем.

Адам Нэвилл , Ариэля Элирина

Фантастика / Детективы / Боевик / Ужасы и мистика

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Прочие Детективы / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Адам и Эвелин
Адам и Эвелин

В романе, проникнутом вечными символами и аллюзиями, один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены, как историю… грехопадения.Портной Адам, застигнутый женой врасплох со своей заказчицей, вынужденно следует за обманутой супругой на Запад и отважно пересекает еще не поднятый «железный занавес». Однако за границей свободолюбивый Адам не приживается — там ему все кажется ненастоящим, иллюзорным, ярмарочно-шутовским…В проникнутом вечными символами романе один из виднейших писателей современной Германии рассказывает историю падения Берлинской стены как историю… грехопадения.Эта изысканно написанная история читается легко и быстро, несмотря на то что в ней множество тем и мотивов. «Адам и Эвелин» можно назвать безукоризненным романом.«Зюддойче цайтунг»

Инго Шульце

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза