Усмиритель душ (СИ)

Дураком этот фальшивый монах не был: открыв глаза, он живо вообразил, в чём дело. Набрав воздуха в грудь, он старательно откашлялся и принялся цитировать писания вслух, заставляя камень позади всё сильнее и сильнее наливаться белым светом. Призрачный зверь шипел и рычал на него, но не решался подобраться ближе.

Ореол сияния постепенно становился всё шире и шире: его край пролился к ногам Шэнь Вэя, и тот, не приходя в сознание, болезненно поморщился.

Не зная, как поступить, призрачный зверь становился всё более беспокойным, и в итоге приказ возобладал над страхом: решив любой ценой остановить Линь Цзина, зверь с воем бросился на него, надеясь успеть разорвать того на клочки до того, как обжигающий белый свет обратит его в пепел.

Проклятый монах ведь обещал заткнуться, а сам продолжал беззаботно цитировать писания!

Раздалось громкое шипение, словно кто-то бросил кусок мяса на сковородку. Призрачный зверь оскалил зубы, не обращая внимание на ожоги, и почти сомкнул их у Линь Цзина на горле.

Линь Цзин зажмурился, бросив писания, и громко взвыл:

— Будда, этот несчастный ученик жертвует собой ради великой цели! Помоги моему старшему товарищу! Умоляю, помоги! Профессор Шэнь! Помогите!

Ответа не было. Смерти тоже.

Какое-то время Линь Цзин утешался своими же воплями, инстинктивно выставив вперёд руки, а потом осторожно, едва-едва приоткрыл один глаз.

Призрачный зверь, который только что пытался загрызть его живьём, теперь в страхе куда-то улепётывал.

Линь Цзин поражённо застыл на месте, а затем медленно повернул голову к Древу Добродетели и встретился с холодными глазами Шэнь Вэя.

Тот пришёл в себя.

— Профессор Шэнь? — нерешительно уточнил Линь Цзин.

Шэнь Вэй соскользнул взглядом с его лица и медленно кивнул.

— Вы… Вы… Вы в порядке?

Шэнь Вэй слабо пошевелился, заставив чёрные цепи зазвенеть, и синяя венка у него на лбу вздулась от этого небольшого усилия.

— Не совсем, — хрипло выдохнул он, словно каждый вздох давался ему с трудом.

Он потерял так много крови, что его белые губы подрагивали от слабости.

— Почему вы здесь? Как тут оказались? И как угодили в руки этого… Парня, который на вас так похож?

Шэнь Вэй прикрыл глаза и упёрся затылком в ствол Древа Добродетели, словно окончательно лишившись сил.

— Он зашёл сзади, — тихо объяснил он. — Я мог бы увернуться, но не успел… Он пронзил меня. Но ничего страшного в этом нет.

Линь Цзин обвёл его недоверчивым взглядом и робко спросил:

— Вы уверены?..

Шэнь Вэй словно с каждым мгновением становился слабее: стараясь беречь силы, он понизил голос и начал говорить медленнее.

— Он пронзил моё сердце ледяным шипом, отлитым из вод Реки Забвения… Из-за этого я не могу двигаться.

Линь Цзин с трудом сглотнул: для него происходящее вовсе не выглядело, как «ничего страшного».

— Что мне сделать? Как я могу помочь? Вы можете отвязать меня от этого странного камня, чтобы я вас освободил?

Шэнь Вэй слабо улыбнулся.

— Этот странный камень за твоей спиной на самом деле — табличка, венчающая Великую Печать Нюйвы.

Линь Цзин чуть не лишился чувств прямо на месте.

— Страшно-то как, — выдохнул он, — обалдеть можно. А что, если Призрачная Маска…

— Не волнуйся, — успокоил его Шэнь Вэй, — ему сейчас не до нас. Моя сущность воплощает волю владыки Куньлуня, и Призрачная Маска не посмеет вернуться раньше, чем его вынудят обстоятельства. Уверен, сейчас его занимают другие дела. Мы временно в безопасности.

— Я должен поскорее придумать способ спастись, — жалобно выдохнул Линь Цзин. — Если шеф Чжао узнает, что вы потеряли столько крови в моём присутствии, он сожрёт меня на ужин и не подавится.

Шэнь Вэй беззвучно засмеялся, и взгляд его потеплел.

— Если хочешь, можешь ещё раз попытать счастья с писаниями. Великая Печать была создана состраданием Нюйвы: если будешь честен в своих помыслах, она тебе поможет.

Ничего особенного Шэнь Вэй от Линь Цзина не ожидал: просто предположил, подумав, способ себя занять. Даже в подобной ситуации он не мог не попробовать.

Но Линь Цзин воспринял его предложение со всей серьёзностью. Словно ведущий новостей, он выпрямился, выровнял дыхание и принялся гладким тоном зачитывать вечернюю программу изучения буддизма для самых маленьких. Шэнь Вэй усмехнулся было, но в какой-то момент невольно прислушался повнимательнее. Даже его залитое кровью лицо странно смягчилось. Шэнь Вэй медленно опустил голову, глядя на ледяной шип в своей груди: его захватили мысли, к которым не было доступа посторонним.

Белый свет, наполняющий Великую Печать, тем временем становился всё ярче: Линь Цзин неожиданно для себя оказался истинным последователем школы Дхармы.

Через какое-то время сияние просто растворило верёвки на его теле, а Линь Цзин этого даже не заметил. И Шэнь Вэй не стал прерывать его, чтобы об этом рассказать.

Он понял вдруг, что люди, которыми Чжао Юньлань себя окружил, были чем-то похожи на своего лидера: у каждого из них было что-то такое, чем они были практически одержимы. Этот человек… И даже тот мальчишка, который рта не мог раскрыть, не залившись краской.