Усобица триумвирата (СИ)

Третьему Ярославичу ничего не оставалось, как отойти и послушно усесться рядом с младшими братьями, Вячеславом и Игорем. Те, по юности и неопытности, не заразившись ещё от умудрённых старейшин надменным осуждением всего, что входило в противоречие с их представлениями о правильном мироустройстве, наслаждались общением с приезжими, новыми людьми, рассказывавшими, как и что у них в Полоцке.

Через некоторое время в зал вошла девушка лет семнадцати, с толстой русой косой. Ещё незамужняя, она могла не покрывать голову у себя дома. Никакого смущения она не выказала, а вместо этого, обрадованная, что её пригласили к общему веселью, опустилась на скамью рядом с отцом, прямо глядя большими, простыми и любопытными глазами на чуть капризном лице. Святослав посмотрел на Всеслава, ожидая, что тот спросит – не княгиня ли это Изяславова? Вот тогда начнётся неприятная история. Придётся объяснять, что это не она, и, в лучшем случае, рассказы остановятся на уточнении, что это хозяйская дочка, а потому сюда и пришла. Но полоцкий князь был увлечён едой, за которой слушал болтающих вокруг. Ему, казалось, нет дела до входящих и выходящих. Иногда он делал глоток из своего кубка, но не усердствовал. Святослав с уважением отметил эту умеренность племянника, и сам не любя напиваться, в отличие от Изяслава и многих дружинников.

- Ну, - вытерев усы тыльной стороной ладони, оторвал от сочного куска мяса Всеслава Изяслав, начавший хмелеть, - откуда же ты всё-таки узнал, что батюшка наш скончался?

- Через мои земли лежит дорога в Псков. Некие путники остановились на ночлег в Усвячи и, как выяснилось, они ехали из Киева, чтобы осведомиться о Судиславе. Они-то и рассказали людям, что у вас случилось, а люди, как известно, новости разносят быстро.

Изяслав нахмурился от того, что при всех упомянули Судислава. Ощущение неустойчивости своего положения давало о себе знать порой по пустяковым поводам. Ох уж этот до сих пор живой дядька, которого держи не держи в порубе, а всё равно кто-нибудь может посчитать его более законным претендентом на княжение!

- Дорога в Псков, - сказал, поправляя, Святослав, - лежит вдоль твоих земель, а не через них.

- Давно ли ты там бывал, Святослав Ярославич? – заулыбался, как и всегда, Всеслав.

Черниговскому князю пришлось признать:

- Я никогда не бывал в той стороне.

- Тогда я уточню. После заключенного более тридцати лет назад мира между нашими отцами, ваш согласился с тем, что Усвячь и Витебск – владения моего отца. Именно мимо них идёт дорога в Псков. Можно проехать и западнее – не спорю, сделав хороший крюк с лишней сотней-другой вёрст, и та дорога к моему княжеству не имеет никакого отношения.

Святослав хотел было настоять, что дорога, о которой говорит Всеслав, всё равно именно пограничная, а не полоцкая, но решил воздержаться от спора сейчас. Лучше поговорить потом с князем с глазу на глаз, разъяснив неправоту того.

- Эдак, если мы куда-то лично не наведаемся, - засмеялся Изяслав, - ты себе всю Русь в удел запишешь?

- У меня нет стремлений расширять свои земли и захватывать чужое, - скромно и мягко отметил Всеслав, - но уж что мне принадлежит – то моё.

- А это сплошные болота да лесная глушь, - вдруг произнесла Нейола, дав услышать свой глубокий, немного низкий, терпкий голос жительницы непролазных чащоб. – Никому, кроме нас, не нужные окраины, соседствующие с племенами, до сих пор живущими в землянках и не понимающими нашего языка.

Изяслав опять с удовольствием припечатал к ней свой взгляд. Что за женщина! И вынуждена прозябать на каких-то трясинах, вместе с безбородым муженьком, укрывающимся в лесу волчьей шкурой, наверное, чтобы не быть замеченным разбойниками. Впрочем, рассказывали, что Полоцк – большой и богатый город, возможно, не всё так плохо у этих северян.

- Давайте же, наконец, выпьем за встречу, - поднялся Святослав со своим кубком и, поклонившись племяннику, произнёс: - Эта первая встреча стала приятным знакомством и, я хочу надеяться – все мы надеемся на это – что наши родственные связи возобновятся и укрепятся добрососедскими отношениями. Спасибо, Всеслав, за то уважение, которое ты нам оказал, приехав повидаться, ведь не всякий двинется в далёкий путь, узнав, что случилось горе. Да, мы потеряли в этом году отца, но, убеждён, обрели друга и брата! За встречу!

- За встречу! – поднял кубок Всеслав, тоже встав. Все мужчины последовали их примеру, и только Нейола с Ладой остались сидеть, отпивая из своих серебряных чаш.

Осушив до дна свой кубок, Изяслав бросил холопу у стены, что приглядывал за достатком пищи на столе:

- Вели звать Баяна! Пусть споёт нам свои песни!

- Тот самый Баян? – изумился Всеслав. – Неужели ещё жив? Я слышал о нём от отца.

- Да! Этот старик уже давно ослеп, но его голос и дар сказителя всё те же!