Успей пожить

Но он не увидел ее, как бы ни старался, он ее не видел. А вот он на другом конце дороги машет своим букетом. Он увидел, как люди на записи смотрят на него и оглядываются, по видимому пытаясь понять, кому же он машет. Марк перемотал запись несколько раз, каждый раз все одно и то же. Ничего не менялось. Он перематывал снова и снова, будто надеясь, что в очередной раз он все же разглядит Милли, будто она все же стояла там, а он просто ее не замечал. Но нет, он пробовал сделать покадровый просмотр, девушки в белом платье так и не было, он бы уж точно узнал ее. Узнал ее из миллиарда человек, а там была всего лишь группа людей.

Марк встал из-за стола и посмотрел на охранника. Тот лежал без движения, может, он убил его? Ему было все равно. Он открыл дверь из комнаты охраны и просто пошел вперед. Что происходит? Что происходит с ним? Что делать? Страх, горечь, печаль, а самое главное — шок, вот все те вещи, что происходили с ним. В очередной раз они захлестнули его новой волной.

Пройдя еще какое-то время, Марк понял, что не может узнать обстановку торгового центра, в который изначально пришел. Его немного качнуло от неожиданности, и он, моргая, оглядывался вокруг, чтобы понять, где он находится на самом деле.

“Какого черта…”

Он стоял в коридоре. Стены были окрашены в розовый цвет, а коричневые двери вели в больничные палаты. Вокруг не было ни души, ни звука, ни одного человека.

Он в больнице.

Он прижался к стене от страха и безысходности, он старался вжаться в нее, старался слиться с этой стеной, навсегда в ней растворится и исчезнуть. Слезы брызнули из глаз, все его тело вдруг начало дрожать. Это так сходят с ума?

“Я схожу с ума, Боже, помоги мне, я схожу с ума, я хочу умереть, забери меня…”

Внезапно он услышал всхлипы. Плакала женщина. Плакала тихо, будто старалась сдержать всю свою боль. Марк понял, что плачь раздается за той дверью, рядом с которой он находится.

Он толкнул дверь и оказался в больничной палате. Дверь за ним закрылась сама собой, а он не мог пошевелиться от увиденного. В ногах вдруг появилась слабость и он вновь сполз по этой двери вниз.

Он увидел свою маму, которая рыдала, склонившись над кроватью. Тут была и его сестра, она плакала вместе с ней, держа ее за руку. Тут же была и Милли, которая сидела к нему спиной, закрывая собой человека, что лежал на кровати. Он понял, что это была она. Он ни с кем бы ее не перепутал, ему даже не нужно было видеть ее лица.

Никто не обратил на него внимания. Никто даже не посмотрел, когда он вошел.

— Мама…

Она не ответила. Он позвал еще раз, но мама лишь всхлипнула сильнее. Поднявшись на ноги, Марк подошел к Милли и хотел было уже дотронуться до ее плеча, но с ужасом отпрянул.

Он увидел себя. Он лежал на кровати весь оклеенный разными трубками, Милли держала за руку именно его, а мама и сестра тихо плакали, уткнувшись в его ноги.

— Мама! Милли!

Он звал все громче, его голос превратился в крик, и в этот момент мама приподняла свое заплаканное лицо и посмотрела в его сторону.

Да, мама, пожалуйста, увидь меня! Вот, я здесь, я рядом, пожалуйста, ответь мне, пожалуйста, услышь, пожалуйста, пожалуйста…

Он умер?

Нет, скорее, это кома. Марк думал, что такое происходит только в кино, но прямо сейчас он видел свое тело со стороны, а от этого было страшно. Ему было очень страшно.

— Я застрял…

Марк попятился назад, его дыхание сбилось от ужаса, что он испытывал.

— Я не знаю, как выбраться….

Он прислонился к двери и закрыл лицо руками.

— Как вернуться назад?

Из глаз брызнули слезы, и он зарыдал, выкрикивая всю свою боль.

Кто поможет, если не сам себе?

Марк снова подошел к своей койке и увидел, что Милли не только держит его за руку, но еще и гладит по шрамам на запястье, которые, казалось, только недавно начали заживать.

— Я пытался покончить с собой?

Марк выбежал из палаты и оказался в больничном коридоре. Только в этот раз, он изменился. Он увидел в конце коридора две двери. И в тот же момент кто-то позвал его по имени.

Мертвая суббота и живое воскресенье

Тревор Смит всеми силами старался проснуться в то утро, тщетно пытаясь ответить на вопрос в своей голове — для чего вообще ему все это нужно? Он слышал, что в Японии есть такое понятие, как «Икигай». Означает оно ощущение собственного смысла жизни, своего предназначения, то, что заставляет вставать по утрам. Слышать то может быть и слышал, но свой Икигай ему так и не удалось найти.

Очень странно, ведь у большинства людей, думал Тревор, с утра если и не прилив сил, то хотя бы нет желания умереть, а новый день — новый шанс и все такое. Парадоксально, но факт — у него прилив сил случался только после того, как заходило солнце, когда на город опускалась ночь, обволакивая все вокруг своим теплым покрывалом. Да, это время суток было для него избавлением и искуплением, то, когда он, наконец, чувствовал себя живым.