Успех

Решив выделиться из «серой массы», Эдуард начал соблазнять брюнетку дорогими подарками: золотыми колечками, серьгами, колье. Роксана благосклонно принимала его подношения, впрочем, оставаясь всё такой же независимой и властной. Даже в жизни она изображала из себя королеву, несмотря на свою специфическую профессию.

И вот, обезумевший от любви Эдуард предложил ей однажды грандиозный план – уехать навсегда из России в какую-нибудь тёплую страну, где «только солнце, пальмы и океан».

– Ну и куда конкретно мы направимся? – холодно поинтересовалась Роксана, стараясь не показывать своего интереса.

– Куда угодно! Да хоть в ту же Бразилию! – воскликнул Эдуард. – У меня знаешь сколько денег! Мы весь мир можем объездить. Сейшелы, Гоа, Канары, Ибица…

– Конечно, я бы хотела на Бора-Бора – разоткровенничалась Роксана. – Мне один клиент как-то предлагал поехать туда с ним, по турпутёвке. Но ты же знаешь мои правила – никаких отношений вне салона. Если бы я слушала каждого из вас…вы же все – фуфлометы! Обещаете «золотые горы», а как наиграетесь, скорее бежите к своим жёнам, детям. Вам верить – себя не уважать. Думаешь, ты один такой умный? Да мне через раз впаривают эти совместные путешествия по миру – чтобы оторваться там «по-полной».

– Я – ни все! – повысил голос Эдуард. – Тем более, я говорю не про обычную турпоездку на недельку-другую. Я предлагаю свалить из Рашки навсегда. Уехать куда-нибудь под пальмы, к океану. Тебе самой-то здесь не надоело?

– Ну, допустим, надоело – сказала Роксана. – А как же твой процветающий бизнес, которым ты всё время хвастаешь?

– Плевать я хотел на этот бизнес. Куча ленивых ослов. Пока им не вставишь – не зашевелятся.

– Ну а свою графиню куда денешь? Ты же у нас, вроде бы, еще женатый.

– Вообще, не вопрос! – заверил Эдуард. – Завтра же подам на развод. Делов-то…А потом мы сразу с тобой поженимся, любимая.

– Заметано! – щёлкнула пальцами Роксана. – Интересно, как ты скажешь об этом своему папашке? Посмотрим, насколько у тебя стальные яйца.

Но Эдуард не собирался ничего говорить отцу. Он решил тихо-мирно развестись с Изабеллой, оставив ей общий дом, имущество, ну и немного денег, чтобы хай не подымала. Как оказалось, закулисный развод – без огласки, без вмешательства навязчивых родителей – вполне её устроил. Она сама крутила с кем-то роман, поджидая удобный момент, чтобы расторгнуть брачные узы.

Всё складывалось удачно, и Эдуард, следуя своему обещанию, готовил тайный брак с несравненной Роксаной, а также бегство из страны…

Между тем, Толкачёв-старший в очередной раз озаботился дисциплиной в компании. Ему не нравилось, что сын стал меньше уделять внимания делам, делегируя полномочия своим замам-подхалимам. Отец списывал это на неопытность Эдуарда, который слишком доверял людям. По мнению Толкачёва, дисциплина существенно разболталась, напоминая прежние порядки в эпоху «гнилого либерализма» Самойлова.

Следовало срочно принимать решительные меры. Через неделю начальником службы персонала Корольковым был подготовлен план по «закручиванию гаек», с использованием передовых технологий. Толкачёвы, тщательно изучив документ, внесли свои коррективы. И началась планомерная работа…

Во всех кабинетах и коридорах устанавливались камеры видеонаблюдения, через которые секьюрити следили за сотрудниками. Кто сколько раз ходил на перекуры или в туалет, кто гонял чаи в рабочее время, кто трепался с коллегами, отвлекая их от служебных обязанностей – всё попадало в поле зрения бдительных надсмотрщиков.

Для учета рабочего времени, при входе на предприятие был установлен терминал со сканером отпечатков пальцев.

Вводилась тотальная система штрафов: за опоздание, за мат, за курение и т.д.

Однако вершиной «творчества» Толкачёвых стало создание службы внутреннего контроля (СВК), куда были подобраны с десяток бравых молодцов. Они шныряли по офису, цехам или строительным объектам, где отслеживали, кто как работает. Особенно строго контролировались «перекуры», которые по словам Толкачева, нещадно грабили предприятие. Случалось, что молодчики СВК врывались в бытовку к работягам посреди чаепития.

– Ого! Да здесь у них целый банкет! – говорил самый упитанный надсмотрщик Кабанов, оглядывая скромный стол с сушками и печеньем. – Пизд… не мешки ворочать. Вам за что деньги платят, балаболы? Бегом работать!

«Банкет» фиксировался на фотоаппарат, словно сотрудники РУБОП накрыли воровскую сходку. Далее снимки направлялись по корпоративной почте Толкачёвым, которые уже делали оргвыводы, наказывая провинившихся рублем или увольнением. Но чаще, всё-таки рублём, формируя таким образом некий «фонд» для поощрения передовых сотрудников – главным образом, своих подхалимов. Нередко Эдуард запускал загребущие ручонки в этот «фонд», будто амбарная крыса, проникшая в колхозное зернохранилище.