Успех

Толкачёвы восседали за богатым VIP-столом, на балкончике второго этажа, куда вела широкая лестница из основного зала. Окружённые своей свитой, они снисходительно поглядывали сверху на всеобщую веселуху. Здесь же находился режиссер «легендарного» фильма о компании, которому не терпелось презентовать своё творение широкой аудитории.

– Когда уже начнём? – то и дело вопрошал он топ-менеджеров, успокаивая оголенные нервы «художника» очередной рюмкой водки.

– Вы закусывайте, закусывайте… – увещевали его соседи по столу, миндальничая будто с малым дитём.

– Скорей бы уж! – суетился режиссёр, ерзая в кресле. Несколько оторванный от реального мира, он воспринимал всё мероприятие как прелюдию к просмотру его «шедевра» уровня Федерико Феллини.

Но еще один непризнанный гений сидел за этим роскошным столом, томимый манией величия. Сегодняшний день, по мысли Толкачёва, должен был стать знаковым в его судьбе. Ибо сейчас начинается тот самый рывок к заветной цели – креслу депутата Госдумы. Впереди большая кропотливая работа. Встречи, интервью, предвыборная компания…Посещение школ, больниц, домов престарелых. Создание общественной приёмной для горожан. Решение остросоциальных вопросов. Можно даже в компании учредить профсоюз. Разумеется, назначив председателем своего надежного человечка. Эх, раньше можно было до этого дотумкать. Да кто бы подсказал? Людишки кругом ничтожные, мелкие.

– Этим-то, что? – Толкачёв имел ввиду всех собравшихся. – Нажрались, напились, наплясались… Всего и забот. А тут – планов громадьё. Впрягайся, Анатолий Геннадьевич! Родина ждёт.

Между тем, подвыпивший народ лихо отплясывал на танцполе. Особенно пыжились мордатые хряки из СВК. Они кружились вокруг молодых девчонок, внаглую пожирая их осоловевшими глазками. Затем, распалившись, на кураже, стали лапать тех из них, кто опрометчиво обрядился в откровенные платья, с глубоким декольте или оголенной спиной. «Полицаи» образовали свой круг с красивыми сотрудницами, давая понять, что не только в офисе, но и здесь, на танцполе они являются хозяевами жизни.

Молодой инженер Калинин, очкарик-программист, не понял раскладов, поскольку устроился в компанию пару недель назад. Пьянёхонький, счастливый он тоже возжелал женского общества, «нагло» влезая в избранный круг, да так неудачно, что наступил на дорогие туфли отплясывающим бугаям из СВК.

– Куда ты лезешь, дятел? – заорал на него Кабанов, вытаскивая за шкирку с танцпола, как нашкодившего котёнка. – Совсем берега потерял, лошара?

За происходящим внимательно наблюдали монтажники из службы охранно-пожарных систем, чей столик располагался неподалеку. Среди них был Сашка Митрофанов, веселый парень двадцать семи лет. Бывший десантник с обостренным чувством справедливости. Он с детства не любил, если «старшаки» лупили ребят помладше. Ему самому здорово досталось в 90-е годы, когда в школах начал процветать рэкет. Гопники постоянно «прессовали» его, вымогая несчастные копейки, которые давала мать – одинокая женщина, всю жизнь проработавшая уборщицей. И сейчас Сашке было больно смотреть, как свора «полицаев» ощетинилась на бедного очкарика.

– Пойду тоже потанцую…– сказал друзьям Сашка, зачем-то разминая плечи.

– Братан, я с тобой! – воскликнул Вовка Егоршин, смутно догадываясь о планах приятеля.

– Айда, мужики! – крикнул Генка Свиридов, приглашая остальных работяг. – Вспомним молодость, бляха-муха. Растрясём жирок!

Здоровяк Кабанов, поучив уму-разуму щуплого программиста, возвращался на танцпол, где до этого «клеил» одну смазливую девчонку из отдела кадров. Он уже успел засунуть потную ладошку в её черное платье с открытой спиной, погладив нежную кожу красотки. И теперь, после досадного ЧП, собирался атаковать милаху с новыми силами.

– Эй, толстомясый, куда торопишься? – услышал Кабанов чью-то «предъяву» у себя за спиной. Он резко повернулся, сжимая дубовые кулачища. На него с усмешкой смотрели человек двадцать работяг, которых он обычно гонял на стройках заказчика.

– Чё, такой страшный? – весело спросил Сашка Митрофанов, вплотную приблизившись к борову. – Ай, как глазёнки забегали. Да не нервничай, пузатый. А то девочки подумают, что ты дяденьку испугался.

Взбешённый Кабанов шарахнул по противнику со всей дури, но нарвался «на встречный прямой» – даром что ли Сашка был чемпионом дивизии по боксу. Хряк приземлился посреди танцпола, прихватив в «полёте» несколько коллег из СВК, лихо отплясывающих у него за спиной.

– Атас! Наших бьют! – крикнул кто-то «полицаев», бросаясь на помощь поверженным дружкам.

– Аааааааааа! – дико заорали бабы, попавшие в эпицентр событий.

Страшен русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Работяги, весь год терпевшие издевательства молодчиков СВК, схлестнулись в жестокой рубке со своими обидчиками.