Успех или борода

– Она сама объявила на вчерашней торжественной кинопремьере. Весь интернет гудит.

* * *

«Я действительно помолвлена и выхожу замуж. Мой жених не смог приехать, он занят гуманным отловом гигантских черных медведей, которых затем отвозят подальше в лес и отпуска…»

Клет нажал на паузу и, нахмурясь, уставился на меня:

– Она говорит о тебе как о каком-то неотесанном увальне!

– Заткнись, болван, и дай дослушать, – я показал на его мобильный, где Клет открыл импровизированную речь Сиенны. Съемка была любительская – местами слова заглушал фоновый шум.

Учитывая разницу в пять или шесть часов, в Лондоне сейчас ночь. Видео выложили в интернет около трех утра.

Клет что-то проворчал, но включил видеоролик, а я слушал и просматривал сообщения. Сиенна мне ничего не написала. Я попытался ей позвонить – включился автоответчик.

«Я просто не могу дождаться, когда же вы все с ним познакомитесь. Его зовут Джетро Уинстон, он рейнджер национального парка в Теннесси. Мы очень любим друг друга и поженимся осенью, когда деревья наденут свой празднично-яркий наряд…»

Я взглянул на мобильный Клета и увидел, что Сиенна улыбается, словно совершила нечто выдающееся. Зато Том Лоу, стоявший рядом с ней, выглядел так, будто только что съел живую крысу.

На нее со всех сторон посыпались вопросы, но на этом видеоролик обрывался. Клет коснулся экрана и убрал мобильник в карман.

– Ну, вот и все. И что в этом было такого сложного?

Он ухмылялся!

Я бросил свой телефон в гнездо для чашек и сжал руль, глядя вперед.

– Поверить не могу, что она это сделала.

– Судя по всему, Том Лоу хотел ее подставить. Намекнул, что миз Диас и он…

– Клет, я смотрел видео, можешь мне не пересказывать.

К моему удивлению, братец заткнулся, высоко задрав брови и вытаращив глаза. Я так и слышал, как крутятся у него в голове шестеренки (не сомневаюсь, он думал что-то вроде: «Не ерепенься, самодур»).

Мы долго сидели в молчании. Клет барабанил пальцами по правой дверце. Эта мелкая дробь напоминала мне тиканье часов.

– И что мне делать? – спросил я, обращаясь к пикапу. – Поговорить с этими журналистами? А если я еще хуже наврежу ее карьере? Похоже, я вообще не должен ни с кем говорить, пока не посоветуюсь с Сиенной. Вот бы и ей так поступить сначала, а не…

– А почему ты не хочешь с ними говорить?

– А если они начнут расспрашивать о моем прошлом?

Клет пожал плечами:

– Говори правду. Ну, почти всю, за исключением уголовных моментов. На самом деле никто не ждет, что ты ответишь на все их вопросы.

Не глядя на брата, потому что я как бы с ним не разговаривал, я продолжал:

– Я разочарован. Вернее, я взбешен. Мы же с ней договорились, а она возьми и сделай… то, что сделала. И теперь начнется как раз то, чего я всячески старался избежать.

– Ну, за это ты должен ее наказать.

Я моргнул и поглядел на Клета:

– Не собираюсь я ее наказывать, о чем ты болтаешь?

– Если она тебя разочаровала, ей нужно преподать урок.

– Сиенна не ребенок, Клет. Она сама принимает решения и делает то, что считает правильным. Если она выложила репортерам правду, значит…

Тут до меня дошло, что Клет еле сдерживает улыбку. Я пригляделся и понял, что братец меня разыграл. Подвел, так сказать, к воде, чтобы я сам решал, пить или нет.

Я засмеялся и покрутил головой:

– Во ты засранец!

– Да, – пожал он плечами, тоже смеясь. – Я такой.

Мы долго сидели так вместе, думая каждый о своем. Я соображал, как поступить со слетевшимися репортерами, как расположить их к себе, проявив себя просто находкой для моей женщины. Я решил держаться дружелюбно, но твердо. Я приглашу их поговорить (не в дом, хватит с них и крыльца), представлюсь и постараюсь понравиться.

Я заставлю их полюбить меня.

– Если он попытается навредить тебе или Сиенне, я его убью, – небрежно сказал Клет. Складка рта у него выглядела угрюмой, взгляд острым, а глаза почти болезненно яркими.

– Кого?

– Даррела. Он не станет вам докучать, не беспокойся. Он знает – пока он в тюрьме, я легко до него доберусь.

Я, открыв рот, глядел на брата где-то с минуту. Адское пламя ненависти в глазах и холодная решимость, написанная на лице, делали его черты брутально-жесткими. Такого выражения лица у Клета я не видел очень и очень давно.

– Клет, ты не убийца. Ты этого не сделаешь.

Он криво улыбнулся и завел мотор. На секунду мне показалось, что рядом со мной сидит незнакомый человек.

– Это будет не преднамеренное убийство, а самозащита, большой брат. Я позабочусь, чтобы это выглядело именно так.

Да что за…

Я не сводил с Клета глаз, пока он выводил пикап с парковки на шоссе. Ледяная решимость и раскаленная ненависть постепенно сменились обычной Клетовой миной отстраненной своеобычности.

– Мне поехать через долину? Или по Мотыльковой просеке быстрее доберемся? – без всякой надобности спросил Клет приятным непринужденным тоном.

Признаться, в тот момент мне было некогда ломать голову над словами Клета и гадать, действительно ли у него есть возможность добраться до нашего папаши на нарах и покончить с ним и его угрозами: дома меня ожидала целая толпа газетчиков, надо было не ударить лицом в грязь.