Успехи Мыслящих (СИ)

Естественно было бы после такой речи ожидать тихой душевной бури и зарождения в колышущейся пене прибоя если не новой земли и нового неба, то по крайней мере более или менее прочного уяснения, что начинается, вероятно, принципиально новая глава в творческой жизни Тимофея Константиновича и все поспевшие примкнуть к нему наверняка будут довольны. Однако у Изабеллочки были свои виды на будущее.

Мы, со своей стороны, не усматриваем, чтобы довольно неожиданно грянувшие высказывания вдовы, безусловно отличающиеся прямотой и искренностью, действительно заключали в себе переломный момент, и оттого по-прежнему предпочитаем не вмешиваться.

- Давайте соберемся с силенками и поставим фильм...

- А что это за впечатления миража, будто со скрижалей неких сунулось ко мне невинное детское личико с ухмылочкой купидона? - выпучил глаза, предпринимая попытку окончательно проснуться, и заговорил громко Тимофей Константинович.

Людочка-то продолжала еще вещать. И быстрыми жестами она изображала, будто тасует колоду карт, хитро посматривая при этом на старика, и затем приведенные в порядок карты вручает ему, человеку, на которого уверенно и ловко возложила большие надежды. Заметил все эти манипуляции Тимофей Константинович. И вот уже он, обескуражено покрякивая, как если бы Людочка демонстрировала невероятный фокус и все его материалистические представления увядали и осыпались, по-детски увлеченно тянется к колоде, в этот момент невесть в чьем воображении существующей, издает еще отдельные гортанные выкрики, отличающиеся некой грубой, захватнической воинственностью. Вот уже он, поскуливая, как будто впрямь берет что-то в руки с опьяняющей его самого бережностью. Вдова довольна, а старик гордится собой.

- Сгрудимся и поставим фильм, проникнутый духом воинствующей религии этих сохранивших самобытность людей, - возбужденно предлагала Изабеллочка. Потрясала она кулачком. - Такой фильм, чтоб при всем моем отвращении к религиозным воззрениям я не могла не признать его гениальным.

- Зачем это нам? - Людочка пожала плечами. - Мы не о кино размышляем и печемся. Я не предлагаю заноситься, как если бы мы футуристы, не зову в эмпиреи и не требую безусловного опережения всего и вся, но что у нас серьезный подход, следует показать сразу. Обнаружить это так, чтобы устроителям зрелищ, озабоченным наращиванием массовок в кино и прочей ерундой, стало стыдно. У нас дело достигнет громадного масштаба, однако сами по себе мы, надеюсь, всегда будем камерны. В шелковом шатре на пути в Эльдорадо, но без визга. А кино этими своими массовками противно и тошно. К тому же людей вообще крайне много, обо всех не напишешь, не сочинишь даже при всепоглощающем масштабе, причем, задумывая совершенно новый, потрясающий воображение роман, следует всячески избегать риска самому ненароком превратиться в хорошо забытое старое. Конечно, скажут, что это старое и всплывает затем в виде нового, но это, милая, прибаутка какая-то, шуточка, а мне не до шуток, я говорю, опасность тут невероятная, страшнейшая, забудешься на минуточку, себя забудешь - и все уже навеки вычеркнут тебя из памяти!

- Не нужно мне ни забывать, ни помнить, а нужен фильм или что-то наподобие, что-то в том же духе, - возразила Изабеллочка, нахмурившись. - Не из-за зрелищ я тут нервничаю, и на массовки мне плевать, я хочу сберечь жениха. Я пестовала, лелеяла и направляла, он же вдруг завилял, заюлил и, того гляди, скинется оборотнем. Он необходим мне в полноценном качестве трудоспособного и хорошо оплачиваемого элемента, а не в роли трутня, бродяги и богослова.

- Что фильм, что какой-нибудь там кинематографист! - выкрикнула вдова. - Ему под силу, в лучшем случае, увеличить звук и расцветить изображение в душераздирающих сценах, вышибить у публики слезу. Зрение, схватывающее вещи, а порой и мир в целом, лучше слуха, имеющего дело, главным образом, с шумом. Зрение это путь от души к вещам и обратно, а слух лишь знай себе стучит в барабанные перепонки. Видя фильм, но не слыша, мы мало что поймем в нем, а книга одним только зрением поглощается и постигается так, что ничего больше и не требуется. Это я говорю вам как секретарша, многие годы посвящавшая себя литературным хлопотам, работавшая бок о бок с кумирами и властителями дум, а поскольку я к тому же вдова, учитывайте мой жизненный опыт, давая оценку моим изысканиям в области мысли.