Успенский мост

Отмахнувшись от очередной странности и перейдя на третий этаж, такой же безлюдный, Лика выкатила из кладовой пылесос и начала вяло возить щёткой по мягкому ворсу ковра. Красные дорожки тянулись с двух сторон и встречались как раз у «излома». Они выглядели как новые – свежие, пушистые и почти идеально чистые, как будто по ним каждый день не топтались десятки гостей и работников санатория. Собственно, особых усилий для чистки не требовалось, однако Лика проходила одно и то же место по нескольку раз. Просто чтобы подольше не получать нового задания.

Нумерация на дверях отсутствовала, как и опознавательные таблички. От сестры-хозяйки Лика знала, что помещения третьего этажа – это врачебные и процедурные кабинеты, но как гости и сами медики здесь ориентировались, оставалось загадкой.

Потихоньку пятясь, новоявленная санитарка елозила щёткой по краю напольного покрытия уже пятый или шестой раз. За спиной раздался тихий щелчок. Обернувшись, Лика увидела, как одна из комнат медленно и бесшумно начала открываться. Изнутри пробивался голубоватый свет. Чуть повыше ручки в край двери вцепились тонкие бледные пальцы. Выпирающие костяшки на них побелели, ногти почти впились в дерево. Как будто с той стороны кто-то прилагал неимоверные усилия, чтобы выбраться в коридор.

В долю секунды пальцы бесшумно соскользнули, и дверь резко захлопнулась. От громкого стука Лика подпрыгнула, прикусив язык, и, оцепенев, некоторое время простояла, зажав рот ладонью. Но потом выключила пылесос и, пристыдив себя за трусливость, подкралась на цыпочках к безликой манипуляционной комнате. Затаив дыхание прильнула ухом к гладкому деревянному косяку. Ни одного звука не доносилось из кабинета. Так ничего и не услышав, Лика отошла подальше и окинула взглядом безмолвный коридор третьего этажа.

Какого характера процедуры проходили загадочные пациенты санатория в отделении с абсолютной, пугающей и давящей тишиной, думать уже не хотелось.

Дойдя до небольшой ниши, отведённой под зону рекреации, Лика снова включила пылесос, поменяла щётку и стала чистить велюровую обивку мягкого серого дивана, расположенного под большим овальным зеркалом. Несколько раз пройдясь по спинке и подлокотникам, Лика присела на корточки и пропылесосила пол под днищем. Выпрямилась и чуть не вскрикнула – в сверкающей чистоте зеркального овала отражался тёмный силуэт висельника. Медленно переступая, обернулась, но за спиной оказался лишь выход на балкон.

Щеколда балконной двери отодвинулась на удивление легко. В этом санатории вообще все вещи – посуда, оборудование, мебель – содержались в образцовом состоянии. Как будто ими никто никогда не пользовался. Выйдя на балкон, Лика проследила взглядом за небольшим грузовичком, повернувшим в сторону столовой. Эта машина время от времени бесшумно появлялась и исчезала, но вот каким именно образом она проезжала на территорию «Черноречья», проследить не получилось.

Машина скрылась из вида, и Лика уже собралась было шагнуть обратно в коридор, когда заметила маленькую фигурку у стены здания. Девчонка в укороченных джинсах и розовом худи неуклюже кралась вдоль стены, сгибаясь, чтобы спрятаться за кустами. Бесполезное дело, учитывая, что кусты в апреле ещё не обзавелись листвой. Увязая по щиколотку в рыхлом апрельском снегу, девчонка кое-как пробралась под балконом, осторожно выглянула за поворот здания и быстро шмыгнула туда.

Лика вернулась к своему пылесосу и закрыла балконную дверь. Почему-то подумалось, что внизу впустую тратила время на прятки та самая девчонка, что ночью пыталась сбежать от Ильи, Раисы и долговязого. Конечно, ни тогда, ни сейчас лица разглядеть не вышло, но движения и одежда всё-таки были одни и те же. Не зная имени, про себя Лика назвала её Мажоркой из-за явно недешёвого прикида и кроссовок на толстой подошве.

Значит, не всем здесь нравится. Хотя, судя по угрюмым лицам и почти полному отсутствию общения гостей друг с другом, пребывание в этом санатории вообще мало кому доставляло радость. С другой стороны, Илья же проговорился о не совсем благополучном психическом состоянии постояльцев.

Перед обедом Лика специально пристроилась в хвост толпы гостей, чтобы оказаться поближе к той пациентке, что кралась по двору утром. Сейчас Мажорка легко узнавалась по узким укороченным джинсам с модными протёртостями, объёмному розовому худи и тёмным волосам, завязанным в высокий неаккуратный узел на макушке.