Успенский мост

– Мне, что, взять тебя на ручки?

Вика только насупилась и недовольно причмокнула. Смартфон в красном чехле, на который она смотрела каждую минуту, показывал несуществующее время и дату.

Крыши домов потихоньку становились чётче, выступил поворот дороги, огибавшей посёлок. Хотелось идти быстрее, но ноги ослабели, спина затекала, озноб усиливался.

Наконец дома приблизились настолько, что стали просматриваться их блёклые стены. За решёткой автоматических ворот выстроились два ряда каменных коттеджей. Слева виднелся грязно-жёлтый дом за коричневым забором, справа – розовый с лысым палисадником.

С ноющими стопами и холодной болью в ослабевших коленях беглянки остановились у ворот.

– Может, не пойдём? – слабо произнесла Лика под громкое урчание в животе. От вида коттеджей дрожь внутри усилилась.

– Ещё чего, – буркнула Вика. – Да где охрана?!

Вика, держась за вертикальные прутья ворот, вытягивала шею, всматриваясь в территорию посёлка в поисках охранника, но в поле зрения никто не появлялся.

– Может, как-то позвонить? Или как вы обычно туда попадаете?

– Да мы обычно на машине. – Вика ещё пару минут помельтешила у ворот, потом остановилась и заявила: – Придётся перелезать.

– Это как, интересно?

Вместо ответа Вика ухватилась за поперечную перекладину ворот, подтянулась, взобралась ещё выше, перемахнула через верх и спрыгнула на другой стороне. Удивительная ловкость.

– А нас за это не…

Мажорка, не дослушав, развернулась и направилась по дороге между домами вглубь посёлка. Лика кое-как перелезла через ворота и поплелась следом. От голода и усталости идти становилось всё труднее. Колени подгибались, стопы при соприкосновении с землёй пронзала острая боль, так что, поневоле сгорбившись, приходилось ковылять по-старушечьи.

По обеим сторонам дороги тянулись ряды каменных коттеджей с тёмными стёклами и пустыми мокрыми палисадниками.

– Здесь всегда так тихо? – спросила Лика, заглядывая в один из запущенных дворов, где на качелях и скамейках кривыми бугорками растекался апрельский снег.

– Почти, – отмахнулась Вика, уверенно топая вперёд по расчищенной дорожке.

Ни одного оживлённого дворика так и не попалось, однако аккуратные сугробики по обочинам основной дороги свидетельствовали о том, что кто-то здесь всё же присутствует и следит за порядком. И, наверное, лучше бы с ним не встречаться.

Во дворе серого гладкостенного дома послышалось рычание. Лика отпрянула и попятилась. Но собака не показывалась. Немного помявшись на месте, Лика присмотрелась, но никакого движения ни в доме с окнами, прикрытыми светлыми шторками, ни в пустом дворе не происходило. Откуда-то из глубины посёлка донёсся собачий лай.

Лика прибавила шаг и догнала свою попутчицу.

– Далеко до вашего дома?

– Нет, вон он. – Вика указала на бордовую крышу двухэтажного кирпичного коттеджа.

– А ключ у тебя с собой? – Кажется, Лика выбрала наиболее подходящий момент, чтобы задать этот вопрос.

– Э… – Вика замерла, снова выпучив глаза и по-рыбьи приоткрыв рот. – Нет. Но, может, кто-то там есть. Может, домработница.

– А если нет?

– Ну… не знаю. – Вика, глядя остекленевшими глазами прямо перед собой, походкой робота направилась к семейному загородному дому.

Мажорка сказала, что коттедж принадлежит её семье. Но она, мягко говоря, немного не в себе. А что, если эта девица вообще не имеет к дому и его хозяевам ни малейшего отношения? Конечно, в случае чего можно сказать, что они просто ошиблись адресом. Но дальше-то что делать?

Вика уверенно свернула направо, прошагала по дорожке к крыльцу и поднялась по ступенькам. Лика затаила дыхание, наблюдая, как девчонка протянула руку к двери. Та просто открылась и пропустила Вику внутрь.

Спохватившись, Лика, прихрамывая, пересекла дворик и следом за спутницей вошла в тёмную просторную прихожую. Дверь за спиной мягко закрылась, оставив незваных гостей в полной темноте.

– Эй! Привет! – Вика в грязных кроссовках протопала в гостиную, оставляя на пыльном полу мокрые следы. Почему-то казалось, что звуки её шагов раздражали дом, разгоняя привычную ему тишину. Всё пространство как будто недовольно наблюдало за вторжением.

Вика пощёлкала выключателем на стене, но свет не зажёгся. Ругнувшись, она подошла к окнам и резко отдёрнула тяжёлую портьеру, из-за чего в комнате облаками заклубилась пыль.

Что-то недовольно бормоча по поводу отсутствия света, Вика потопала в коридор. Лика, стараясь двигаться помягче, подошла к комоду, уставленному какими-то безделушками. Цвет высокой вазы даже нельзя было определить – вся поверхность покрылась толстенным слоем пыли. От трапециевидного абажура стоявшего рядом торшера к поверхности комода тянулись косматые, чуть колыхавшиеся нити.

Изображения на развешанных повсюду фотографиях тоже скрылись под пылью. Замысловатая люстра с великим множеством висюлек казалась матовой, на нижних ярусах покачивались нитевидные ошмётки.