Успенский мост

Впереди показался мост. Подъехав к нему, Лика слезла с велосипеда и прошла метров пятьдесят пешком. Хорошо, что она догадалась надеть резиновые сапоги, иначе промокла бы насквозь.

Каменная кладка моста влажно темнела, бликами отражая холодные лучи солнца, прятавшегося за тяжёлыми тучами. Лика стянула перчатку (перчатки она теперь тоже носила почти постоянно) и дотронулась до камня. Обычный холодный гладкий булыжник. Мокрый и пахнет рекой.

Лика вдруг обнаружила, что пропавшие из-за ожога верхних дыхательных путей запахи вернулись, причём не только резкие и неприятные, а почти все. Несколько минут она просто стояла у моста и втягивала влажный воздух с ароматом реки, сырых луговых трав, камня и почему-то дерева. Этот запах пробудил ещё одно воспоминание.

Надев перчатки, Лика перешла мост и снова залезла на велосипед. Через пару минут впереди показались кривые крыши элитного посёлка. Лика доехала до места, где предполагался вход. К воротам вела размытая дорожка из светлого щебня, теперь почти полностью заросшего травой. Лика подкатила поближе.

Ворота отсутствовали. Два края высокого кирпичного забора ничем не соединялись, открывая вид на разваливающиеся недостроенные дома. Где-то в крышах зияли дыры, открывая торчащие балки, похожие на рыбные скелеты, где-то не было даже крыш – только стены с пустыми окнами и покосившимися дверными проходами.

А вдалеке чернели низкие обугленные бревенчатые стены. Странно, что Лика не вспомнила об этом доме раньше. Его владелец, он же собственник компании, которая и начала стройку посёлка. Незаконно вырубив кедры в Чернореченском заповеднике, он построил здесь себе дом с баней. Ещё и хвастливые ролики выкладывал о том, какой у него чудесный дом из брёвен диаметром в полметра. Приятели Лики пытались привлечь внимание – проводили пикеты, вывешивали плакаты. Только вот происхождение древесины раскрылось позже, когда домвладельца объявили в розыск за развращение малолетних. Уже после его задержания начались удивлённые вздохи по поводу вырубки кедра в заповеднике, будто бы раньше никто ничего не знал. Только вот спросить за деревья оказалось не с кого – фирма-застройщик обанкротилась. В день объявления приговора шикарный кедровый сруб сгорел.

Но находился этот сруб не в «Черноречье Люкс», а в Дедушкино. Как же он сюда попал?

«Сама-то как думаешь?» – снисходительно спросил Погорельский.

Лика встряхнулась, повела плечами. Может, это и не тот сруб. Она в той акции не участвовала, даже не была уверена, что её устроили ребята из Организации. Они и сами об этом прямо не говорили, только загадочно переглядывались. Может, просто приписали этот случай себе.

Интересно, как у них теперь дела? Хотя нет, уже не интересно.

Не заходя за линию забора, Лика постояла немного, рассматривая недостроенные дома, и снова села на велосипед.

Дорога к санаторию тоже оказалась отнюдь не такой, как запомнилось по весенним путешествиям. Тогда она была асфальтовой и гладкой, без единой трещинки или ухабинки. Теперь же асфальт здесь отсутствовал в принципе – от моста уходила самая обычная грунтовка, наполовину заросшая травой. Сейчас всю колею ещё и размыло дождём, так что колесо велосипеда периодически увязало в жидкой глине чуть ли не наполовину.

Боясь упасть и искупаться в грязи, Лика даже хотела слезть с велосипеда и топать дальше на своих двоих, но расстояние вполне соответствовало тому, что запечатлелось в памяти. Иными словами, ей пришлось бы тащиться через поле, да ещё и с велосипедом, полдня, не меньше. И столько же обратно. А гулять здесь ночью совсем не хотелось.

Накрепко вцепившись в руль и с огромным трудом сохраняя равновесие, Лика всё же на свой страх и риск продолжала пробираться дальше, туда, где по её воспоминаниям, должен был находиться санаторий.

Лика постоянно смотрела вниз, где переднее колесо рассекало жидкую глину. Но подняв взгляд на секунду, она остановилась и даже слезла с велосипеда. Впереди, в мокрой дымке показалось г-образное здание, смотревшее на окружающее его поле чёрными прямоугольниками выбитых окон.

Да, «Черноречье» оказалось на своём месте, как раз там, где и ожидала его увидеть Лика. Хотя не столько ожидала, сколько смутно надеялась, что его там не будет. Но оно было там – такое же удручающее и мрачное, как сохранилось в памяти. Пожалуй, нет. Даже хуже – весной оно казалось обитаемым и ухоженным, теперь же превратилось в монумент разрухи.

Лика решительно села на велосипед и стала активно крутить педали, боясь, что затормозит и развернётся. Слякоть чавкала и вылетала из-под колёс отвратительными комьями. Здание потихоньку приближалось, хотя не так быстро, как ожидалось. Будто «Черноречье» не хотело принимать визитёршу.

Но Лика упрямо катила вперёд, и через некоторое время подъехала к заросшему двору. Никаких следов высокого забора не встретилось. Кое-где даже сохранились скамейки, вернее, их остовы с торчащими ржавыми гвоздями – доски давно сгнили. Из густых зарослей торчали покосившиеся фонарные столбы, по центру дворика из разваленной клумбы в разные стороны росли высокие сорные травы.