Успеть до захода солнца

– Мы принесли наверх поднос с обедом для нее, бабушки и сиделки. Хорошую домашнюю еду на красивых маминых тарелках, с льняными салфетками. Прямо-таки как на банкете. Все остальные – ну, кроме Чейза, – поели внизу. Но я никогда не забуду, как она посмотрела на тарелку с курятиной и картошкой – как на изысканное блюдо французской кухни, и не знала, что с этим делать. – Бодин вздохнула и съела еще кусочек торта. – Вот я и ушла на некоторое время.

– Я не говорю, что все будет легко, но, думаю, немного легче все-таки станет. А я надеялся и ждал твоего прихода.

Она с трудом улыбнулась ему:

– Ну, ты же говорил, что хочешь секса.

– Я надеялся на это, но вино с тортом тоже неплохо.

– Торт в самом деле замечательный. А Чейз пошел на ужин к Джессике.

– Слышал.

– Взял с собой «Тумстоун» на диске.

Коллен рассмеялся и с удовлетворением заметил, как его смех оживил ее глаза.

– Парень не может без этого.

– Они, может, действительно посмотрят кусок фильма. Я уверена, он надеется остаться у нее на ночь. Сегодня он принес ей цветы.

Коллен, усмехаясь, ел торт.

– Он влюбился в нее, – констатировала Бодин.

– Об этом говорят цветы?

– Скажи мне – тебя хоть и не было тут несколько лет, но ты знаешь его как облупленного, и я тоже – так скажи мне, помнишь ли ты, чтобы он дарил цветы женщине или девушке?

Коллен выпил вина и задумался.

– Однажды он подарил цветок Мисси Криспен. – Он многозначительно подмигнул. – В честь начала весны.

– Что ж, так полагается. Сейчас середина недели, не было даже речи о свидании, и вдруг цветы. Я видела, что они торчали из его сумки. Ирисы. Значит, он специально ездил их покупать.

Коллен помахал перед ней вилкой.

– Неужели каждый мужчина, даривший тебе цветы, был влюблен в тебя?

– Я была бы точно уверена, что нравлюсь ему, если он столько ради этого хлопотал. А Чейз робок с женщинами. Цветы для него – декларация намерения.

– Какого намерения?

– Он этого пока и сам не знает, – продолжала Бодин. – Но я знаю. Он влюбился в Джессику, и он никогда прежде не влюблялся ни в кого так, как сейчас. И знаешь, что еще?

– Возможно, да, но ты все равно говори.

– Я не могу сказать, влюблена ли в него она – я не настолько долго ее знаю, чтобы утверждать с уверенностью. Но я точно знаю: он ей действительно нравится. И это серьезное чувство. – Она отодвинула в сторону тарелку. – Боже, теперь я чувствую себя лучше. Кажется, Рори пошел куда-то с Челси.

– Он тоже влюблен?

– Нет, но она ему очень нравится, и он точно намерен с ней переспать. По-моему, это абсолютно взаимно. Папа хочет, чтобы мама немного отдохнула, а бабушки какое-то время поживут на ранчо. Так что… У тебя найдется лишняя зубная щетка?

– Нет.

– О, ладно.

– Ты хочешь почистить зубы?

– Не сию минуту, а утром. – Допив вино, она встала. – Я хочу испробовать твою кровать на прочность.

– Она не такая большая, как та, которую мы испробовали до этого, но у нее хорошие пружины.

– Что ж, попрыгаем на них. Ты не возражаешь, если я запру входную дверь? Просто не хочу, чтобы кто-нибудь вошел, когда я буду голая на тебе.

– Кто сказал, что ты будешь сверху?

– Ну, посмотрим.

– Я запру дверь.

Пружины отлично выдержали испытание. Потом Бодин лежала без сил, в сладкой истоме.

– О да, теперь я чувствую себя лучше.

– Рад, что сумел тебе помочь. Но нужно, чтобы ты чувствовала себя не просто лучше, а поистине великолепно.

Он снова лег на нее.

Все еще в истоме, она запустила пальцы в его волосы и улыбнулась:

– Это будет героическое восстановление меня, Скиннер.

– Не совсем, поскольку мы будем делать то, что нам не удавалось раньше.

– Не представляю, что мы могли пропустить.

– Нам не хватало неторопливости. – Он потерся губами о губы Бодин, затем о ее щеку.

– Мне нравится, когда сильно и бурно.

– Давай посмотрим, как у нас получится медленный и основательный ритм. Мне нравится, как ты сложена. – Его пальцы скользили вверх и вниз по ее груди. – У тебя длинные руки и ноги, длинные и очень упругие.

– Я занимаюсь, – с трудом проговорила она.

– Крепкие, красивые груди. – Он провел большим пальцем по ее соску. – Прямые, как линейка, волосы, темные как ночь. Я люблю их запах, и мне всегда хочется быть к ним чуточку ближе. Мне нравится вкус твоей кожи. – Он припал губами к ее шее. – А эти глаза цвета листвы в тени. Твоя кожа гладкая как шелк. Твои губы очень подходят к моим.

Он продолжил ласки и покрывал тело Бодин поцелуями нежно и медленно, словно весенний дождик.

– Мне очень нравится, как ты сложена.

– Ты морочишь мне голову. – Но она не смогла рассмеяться. У нее закружилась голова, а под кожей побежали языки пламени.

– Чем больше я прикасаюсь к тебе, тем больше я тебя хочу. Сейчас ты немного потерпи.

Под его губами бился пульс Бодин, медленный и сильный, как он и хотел. Ее тело вытягивалось, шевелилось под его руками, дрожало и расслаблялось. Он и хотел ее такой, хотел не только восторга, взрыва, но и вообще всего. Но что такое «все», когда имеешь дело с Бодин?

Вздохи и сладкие поцелуи, тихие стоны и лунный свет, падающий на узкую кровать. Реакция на простой, неспешный ритм. Красивые зеленые глаза, наполненные всем, что он мог ей дать.