Успеть до захода солнца

– Вэнс, я люблю наших малышей. Не представляю жизни без них. Но как хорошо на пару часов перестать быть мамой! Раз в месяц. Нам надо устраивать такой отдых раз в месяц.

– Да, настоящее свидание.

Вэнс опять поцеловал ей руку. Он слепо и беззаветно любил жену. И тут он вдруг заметил на дороге серый комок и, приняв его за сбитое животное, проехал мимо. В следующие несколько секунд его мозг обработал увиденную картину, и он, ударив по тормозам, дал задний ход.

– Вэнс!

– Я знаю. Знаю. Подожди.

– Это женщина. Клянусь, это женщина.

– Я вижу ее, вижу. – Он остановился на обочине. – Останься в машине.

– Нет! – Джолин выскочила на дорогу, как только он включил аварийные огни. – Господи, Вэнс, она еле живая от холода. Принеси одеяло из багажника.

– Я набираю девять-один-один.

– Сначала принеси одеяло. У нее есть пульс. Она живая, милый, но замерзает. Я не вижу у нее никаких травм. Ссадины, некоторые ужасные. Либо она сама ударилась головой, либо кто-то ударил ее.

Вэнс бросил жене одеяло и достал сигнальную ракету.

– Я вызову «Скорую».

Джолин пыталась согреть ледяные руки женщины и поглядывала на мужа, залитого красным светом.

– Попроси их прислать полицию.

Незадолго до полуночи супруги Лаббок уже давали показания полицейскому, а медики погрузили женщину в свою машину.

Чейз отвез Джессику домой. Она решила, что это предложил Рори, но не потому что он хотел, чтобы у нее с Чейзом что-то получилось. Просто Рори – ясно как день – сам хотел побыть с Челси.

– Я думаю, что они там останутся до закрытия. Твой брат и Челси.

– Рори не один такой, кого приходится вытаскивать с вечеринки за шиворот.

– Спасибо, что ты взялся отвезти меня домой. Я бы умерла, если бы осталась с ними.

– Ой, без проблем. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – По-моему, тебе там тоже понравилось.

– Было чудесно. Я выучила два танца в стиле кантри, танцевала с парнем по имени Спанки[2] и ела прекрасные начос.

– У нас все не так, как на Востоке.

– Совсем не так. Другой мир.

– Что бы ты делала в такой вечер, как этот, у себя дома?

– Ты имеешь в виду в Нью-Йорке? – Закрыв глаза, она подумала вслух. – Я бы, пожалуй, поужинала – возможно, в азиатском ресторане – вместе с кем-то из друзей по работе, потом отправилась в клуб – возможно, в техно, – где мартини продают по цене двух сегодняшних кружек пива. Я бы танцевала с незнакомыми парнями, делая вид, что мне интересно слушать, как они зарабатывают на жизнь и какие у них проблемы с их бывшими, а потом поехала бы на такси домой.

– Что такое «техно»?

Абсолютно очарованная, до кончиков пальцев на ногах (которые теперь болели), она улыбнулась Чейзу:

– Электронная музыка. А ты чем занимаешься вечерами, когда не ездишь в «Кораль»?

– Ну, пожалуй, я редко где-то бываю. Впрочем, я люблю смотреть фильмы.

– Вестерны?

– Не обязательно. Я просто люблю кино. Пару лет назад я навещал Кола и побывал на съемочной площадке. Не в павильоне, а на природе. Снимали не вестерн, а просто фильм о том, как женщина пыталась сохранить ферму после смерти мужа. «Четырнадцать акров», так он назывался.

– Я видела его. Хороший.

– Ты любишь кино? – спросил он, затормозив возле дома Джессики.

– Да, люблю, хотя в моем списке мало вестернов.

– Тебе надо посмотреть «Тумстоун».

– Обязательно посмотрю.

Он снова очаровал ее, потому что вылез из кабины, обошел пикап вокруг и открыл для нее дверцу. Она думала сказать ему, чтобы он не провожал ее до двери, но ей хотелось, чтобы он это сделал.

Они провели вечер, танцуя, разговаривая и, если она правильно его поняла, флиртуя.

Раньше у нее было нерушимое правило – ехать вечером из клуба одной, на такси. Но «Кораль» не клуб. А Чейз Лонгбоу не незнакомец.

– Как ты тут устроилась?

– Чейз, я живу тут уже полгода, даже чуть больше. Так что устроилась. – Она отперла дверь и повернулась к нему. Решилась. – Может, зайдешь и посмотришь сам?

– Ой, я не хочу тебя беспокоить.

Она приподнялась на ломивших пальцах и слегка коснулась губами его губ. Иногда женщине приходится проявлять инициативу, подумала она. И, ухватив его за рубашку, потянула к себе.

Ему потребовалось десять секунд, чтобы отбросить робость.

По дороге домой Бодин вытянула руки и покрутила плечами.

– Хорошая это была идея, Скиннер. Ужин и танцы – то что надо.

– У меня найдутся и другие идеи.

– Не сомневаюсь, что они тоже хорошие. Я хочу, чтобы ты повернул сюда, в сторону комплекса.

– Так дольше ехать.

– Зависит от того, куда ты едешь.

Он знал, куда он хотел. На свежие, чистые простыни. Вместе с ней. Но повернул к комплексу.

– Как тут приятно – темно и тихо. Теперь влево, на эту дорогу. Я не знаю, как люди спят в городе, где столько огней и шума.

– Там есть свои плюсы.

– Ты хочешь когда-нибудь вернуться в город? – поинтересовалась она.

– Я не люблю слово «никогда», но меня туда не тянет. Пожалуй, я тоже скучал по темноте и тишине.

– Уж этого у нас полно. Сбавь скорость и вон там поверни налево.

– Там нет дороги, Бо.

– Там не дорога. Но там домик. Смотри. – Она вытащила ключ и подняла его вверх. – Вот что у меня есть.

Он посмотрел на ключ, потом на нее:

– Ты умная и интересная женщина.