Успеть до захода солнца

Она закрыла глаза и понадеялась, что сон унесет ее еще на часок-другой.

Но она слышала, как билось его сердце, медленно и ровно. Она улавливала запах его кожи. И она хорошо помнила, как его руки – твердые, жесткие и умелые – узнавали и постигали все ее секреты.

Сон не шел к ней, и, поскольку не была уверена, что выдержит новый сеанс секса, она тихонько отодвинулась и встала.

Коллену снилась она, как они лежали обнаженные на лугу и медленно занимались любовью, не так, как ночью, когда их охватили страсть и нетерпение. На лугу они неторопливо наслаждались сладостью любви.

Белые звездочки цветов запутались в ее волосах. Он смотрел на ее лицо, видел, как сияют ее зеленые глаза, как вырывается из полных губ ее дыхание. Как она поднимает руку, чтобы дотронуться до его щеки.

Недавно прошел дождь, и трава сияла, как ее глаза.

Влажная трава, влажные волосы, влажная от страсти женщина.

Он протянул к ней руки и проснулся.

Озадаченный, Коллен лежал на постели и по пробивавшемуся сквозь шторы свету понял, что солнце скоро встанет.

А как же дождь в его сне? Это был шум душа в ванной комнате.

Сон, его характер, удивили его и даже слегка смутили. Одно дело эротика, но луга, цветочки и дождь? Сплошная романтика.

Лучше он пока задвинет это воспоминание подальше.

Он услышал, как затих шум воды. Вскоре открылась дверь.

– Воскресенье, – сказал он.

– Ой, ты проснулся. Да, воскресенье целый день.

Он слышал, как она ходила по дому, видел в темноте ее тень.

– Почему ты встала?

– У меня внутри будильник. Иногда мне удается его выключить, иногда нет. Я делаю кофе. Но ты можешь поспать еще немного. Я знаю, ты сегодня работаешь, но у тебя еще есть часа два. Я надела твою рубашку, посижу в ней, пока выпью кофе.

Она вышла, а он уставился в потолок. Как можно снова заснуть после такого романтического сна, даже если он задвинул его в дальний угол? Особенно если женщина вышла из душа и от нее пахнет медом.

Когда он мечтал, что на ней не будет ничего, кроме его рубашки?

Да, пожалуй, слабый пол – это мужчины. А женщины сильны просто потому, что они женщины.

Он встал, прошел голым в ванную, встал под душ и увидел на столике запечатанную зубную щетку и маленький тюбик зубной пасты.

Она ничего не пропустит.

Когда он вышел, в воздухе витал аромат кофе.

Она зажгла огонь и стояла с кружкой кофе возле большого окна.

Кроме его рубашки, на ней не было ничего.

– Лось кричал, – сказала она. – Спускается вниз к кормушке. Скоро восход. Мы посмотрим на него отсюда, и это классное шоу.

Она повернулась. Длинные ноги, рубашка застегнута лишь на две средние пуговицы. Волосы влажные, прямые и длинные, черные как ночь.

Вот она, сила женщины, снова подумал он.

– Если хочешь, у меня тут греческий йогурт и гранола.

– Как это можно есть?

– Понятно. – Засмеявшись, она вернулась на кухню и открыла холодильник. – Я сказала себе, что научусь их любить, но уже теряю веру в это. Тут у меня чипсы. Я захватила их на случай, если мы захотим есть ночью.

Он посмотрел на них, решил, что сойдет, и открыл упаковку. Ему просто требовалось несколько минут, чтобы организм снова заработал. Опершись о столик, он наблюдал, как она смешивала йогурт с пригоршней гранолы.

– Мне нужно сменить простыни и полотенца, навести порядок в ванной и помыть посуду.

– Я помогу тебе.

– Мы быстро. Я могу доехать с тобой до спорткомплекса, потом пройду пешком до офиса. Мне полезно прогуляться. Иначе я просто просижу весь день. – Она съела ложку и поморщилась. – Лучше она не становится.

Коллен протянул ей чипсы.

Она нерешительно отказалась.

– Ладно, только чуть-чуть. – Она сунула руку в пакет. – Почему все вкусное для нас вредно? – Она хмуро уставилась на йогурт. – Может, я покрошу в него чипсы?

Коллен забрал у нее миску и отставил в сторону.

– Мне надо что-то сказать.

В ее глазах мелькнула настороженность.

– Ладно.

– Я не знаю, куда это приведет, куда мы идем, но раз мы на дороге… А мы все-таки на дороге?

– Мы стоим тут, после того как полночи катались голыми по кровати, пьем кофе и едим картофельные чипсы. По-моему, это и есть дорога.

– Тогда хорошо. Пока мы говорим «мы», это мы. И нам не нужны попутчики на этой дороге.

Изучая его лицо, она съела еще одну чипсину.

– Как я догадываюсь, это значит, что ни ты, ни я не спим больше ни с кем.

– Да, я это имел в виду.

Все еще изучая его, она пила кофе.

– Думаю, ты уже понял, что я люблю секс?

– Да, понял. И ты в нем хороша.

– Хотелось бы думать. – Наслаждаясь своей греховностью, она схрумкала еще парочку чипсов. – Но любить секс еще не значит заниматься им с кем попало.

– Я никогда так и не думал, и сейчас я говорю не только о тебе. Нас тут двое.

Она кивнула:

– Ладно. Итак, разумная сделка. Никаких попутчиков ни у кого из нас.

Поставив кружку, она стряхнула соль с пальцев.

– Хочешь, поклянемся с плевком?

И опять эта лукавая улыбка.

– Нет.

Он отодвинул пакет с чипсами, прижал ее спиной к холодильнику.

– У меня кое-что другое на уме.

Он взял ее там, более яростно, чем намеревался, пока восходящее солнце горело в окне красным огнем.