Успеть на войну

— Я бы не давал, но деваться некуда, я согласен. Сегодня я пришлю красноармейцев для уборки и пусть твой старшина придет, получит продукты и спальные принадлежности. Все, убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели. Да, чуть не забыл, с завтрашнего дня мы переходим на зимнюю форму одежды.

Я козырнул и бегом ломанулся к себе в клуб. Надо напрячь как можно больше народа сегодня, чтобы не заниматься этим завтра. Одним словом вечер прошел в беготне.

7

— Стоп, стоп, стоп прекратили играть, что это за игра кто в лес кто по дрова. Баянисты, а что вы играете — это не Прощальная комсомольская — это какой-то похоронный марш.

Вы ритм слышите, пластинка для кого играет?

Это я руковожу сборным оркестром Красной Армии в лице нашей дивизии. Пытаемся выучить уже неделю две песни — на большее их не хватит, ребята хоть и стараются, но кроме двоих все остальные индивидуалисты самоучки и играть в оркестре не умеют, а времени осталось всего пять дней. Вся надежда только на студентов музыкального училища, вот у них все хорошо тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Пока я вожусь с красноармейцами, студенты почти подготовили пять номеров музыкальных и один танцевальный. Хотя, возможно, я на себя наговариваю, танец, как это не странно, получился почти сразу, хотя его и танцевали вчерашние крестьяне. А все почему? А потому что я нашел танец, который мои красноармейцы знают чуть ли не с пеленок. Вспомнил я об этом танце случайно, как-то проходя мимо отдыхающих в курилке красноармейцев. Услышал как один из них натирая бархоткой сапоги напевал — Ой, ты, Порушка-Параня, ты за, что любишь Ивана? И тут меня посетила, как мне казалось, замечательная идея, я вспомнил отличный сериал, который смотрел семьдесят семь лет тому вперед. Сваты — пятый сезон. Так вот, там Степанович вместе с Берковичем исполнили гениальный, я так считаю, народный танец — Топотуха. Правда слова у песни были другие — там звучала, Варенька-Варенька. Ну, да это не важно, музыка одна и та же. Поэтому, взяв ноги в руки, я помчался в клуб, чтобы как можно быстрей донести свою идею в массы. Пока бежал меня посетила еще одна идея. Что если совместить топотуху с ирландской чечеткой? Чечетку сплясать наверное никто не сможет, а вот саму идею синхронного танца большой группы танцоров можно позаимствовать. Идея моя понравилась, оказалось, что в деревнях что-то подобное было еще с царских времен, чечетка не чечетка, но больше похоже на степ. Вот мы с парнями и выбрали самые лучшие и простые па из всего, что они мне по очереди показывали, а потом и исполнили, задорно с молодецким посвистом, но надо тренироваться еще, чтобы все пятнадцать человек танцевали как один, как одно тело. Зиночка, посмотрев наши пляски, тут же моих танцоров припахала для кадрили, что мы с ней придумали, но там они танцуют уже в паре с женами и дочерями командиров. Поначалу я опасался за солдатиков, а ну как какой-нибудь летеха приревнует солдатика к своей жене, подруге, невесте. Могли разгореться нешуточные шекспировские страсти, возможно с членовредительством и не дай бог смертоубийством. Но нет, должен отдать должное красным командирам, они понимали, что станцевать с партнершей, и не обнять ее за талию невозможно. К тому же, сами командиры вечером обязательно присутствовали на репетициях, даже пару раз пришлось всех выгонять, потому что начали мешать и смущать моих артистов своими криками восторга и хлопаньем в ладоши. В общем, оставив музыкантов и дальше мучить инструменты, пошел к себе в комнату, где меня наверное уже ожидал Сеня. Сеню я тоже припахал на участие в концерте, пообещав ему лавры юмориста разговорного жанра. А как он хотел, чтоб я пропустил такую колоритную фигуру, он же вылитый персонаж из рассказа Евдокимова, Из бани, где… морда красная… Вот этот то рассказ мы с Сеней и учим в тайне от всех, будет сюрприззз. Сеня, когда прочитал воспроизведенный по памяти мной рассказ, ржал долго, при этом упал со стула и держась за живот не мог успокоиться пока я не вылил на него кружку воды. Теперь вот учим, спрятавшись от всех у меня в комнате.

— Сеня гад хватит лыбится, ты должен говорить серьезно, вздыхать тяжко, вроде ты раскаиваешься, но пока не знаешь в чем. А ты опять лыбишся. Пойми, будешь улыбаться когда рассказываешь — смеяться будут с тебя, а не с рассказа.

— Ну и зануда ты Колька стал, прям как наш комиссар.

— Ты давай, не отвлекайся, начинай сначала. Так, молодец, теперь после фразы — Че делаешь то! Второе весло уже сломал! Чем теперь гребсти то будешь? Отсюдова! — Иди давай, сделай удивленно-добродушное лицо. Ты ведь добрый и никому зла не желаешь.

— Ага добрый я.