Успеть сказать люблю

Кажется, вместе со стоном теперь с его губ слетало ее имя — он не понимал. Ничего не понимал, кроме одного — что остановиться он не сможет. И, похоже, она не захочет. Как, ну как же так получилось, что еще два месяца назад невинная девочка делает ему такой зашибенный минет? А далеко-не-невинная-в-данный-момент-девочка еще и руки присоединила. Тут Косте показалось, что он от острого, острейшего просто наслаждения из кожи вон выскочит — таким мгновенно обжигающим стало удовольствие. Острым и стремительно коллапсирующим. Но тут какая-то часть мозга все-таки дала о себе знать — не все наши оказались снизу.

У девочки первый оральный, набить ей полный рот спермы — не вариант, совсем. Нет, не для первого раза.

— А-а-аня-я-я… — вышло совсем хрипло и вообще чужим голосом. — Иди ко мне, девочка…

Послушная. Оторвалась от своего увлекательного занятия, поднялась к нему лицом. А он впился в этот, подаривший ему столько наслаждения, рот жадным поцелуем и в пару движений своей руки сделал коллапс окончательным. Его глухой рык срезонировал в ее губы, но сил хватило, не выпустил, так и продолжал прижимать девушку к себе правой рукой. Прижимал, дышал шумно и вытирал левую о футболку.

Сколько времени он приходил в себя и возвращался в реальный мир, Костя не понял. Но в какой-то момент это произошло. И он таки осознал все. И что ему сейчас дивно хорошо и безмятежно. И что спасибо Ане. И что она… она очень напряженная рядом с ним.

Мозг смог включиться. Не сразу, но все-таки смог.

— Что?.. — шепотом ей на ухо. — Что случилось?

Вопрос идиотический, если рассуждать отстраненно. У нас тут оральный секс и оргазм случились, знаете ли. Но Аня ответила иначе. Тихо, скованно.

— Ничего.

Но тело каменное под его рукой. От нее исходят мегаватты напряжения.

Что это напряжение носит сексуальный характер — Костя сообразил через пару минут. Тупица! На филологические изыски ресурсов мозга уже не хватило. Поэтому спросил прямо:

— Хочешь?

А у нее достало смелости только кивнуть. Но ему и этого хватило. Вернуть штаны в исходное положение и встать. И руку протянуть.

— Пойдем?

— Куда?

— Пойдем!

И ведь пошла.

Уже в ванной, раздевая Анечку, Костя шептал ей на ухо. Диалог у них получался несколько сюрреалистический и на сторонний взгляд бессмысленный.

— Какой день?

— Пятый.

— Уже ведь совсем нет?

— Почти да.

Все. К черту все!

Она не дала ему снять только трусики — сняла сама. И это было понятным. Ну а потом зато…

Своей джакузи Костя гордился. Не сэкономил в свое время, сделал все по уму. И не раз пользовался по прямому и косвенному назначению. Но так, как сегодня — никогда.

Он особенно остро и вдруг ощутил себя главным, опытным и вообще — режиссером.

— Руки — сюда.

Аня послушно положила руки на металлические поручни, вмонтированные в кафель. Ногами она стояла на дне ванной. На коленях.

— Умница… — это его шепот? Того, кто испытал минут десять назад мощнейший оргазм? Ну да, его, чей же еще?

Но ведь она и в самом деле умница. Вид обнаженной девушки, держащейся руками за поручни, стоящей на коленях — нет, даже не возбуждал. Он будил что-то внутри. Чему Костя не знал названия. Потому что никогда раньше не испытывал подобного чувства.

И поэтому просто молча прижался к ней сзади и двумя руками предъявил права.

На все.

На упругую пышную грудь с тугими затвердевшими горошинами сосков. На твердый, подрагивающий от напряжения живот. На застывшие в том же напряжении бедра. На оттопыренные в немой просьбе ягодицы. И, наконец, туда.

Куда его пустил беспрекословно. По праву первооткрывателя, хозяина, владельца. Где все гладкое, влажное и упругое. Где его прикосновений ждали, их просил, о них умоляли. И он дал ей все.

Хотел потомить, но не смог. Пальцы двигались в тесной влажности быстро, умело, нагло. Трогая так и там, как ей надо было. Костя точно знал, как ей надо — она кричала ему об этом каждым вздохом, стоном, вскриком. Ему оставалось только следовать этим указаниям.

Оргазм сделал ее совсем беспомощной и бессильной, поехали врозь по сколькому дну ванны колени. Костя подхватил ее уже двумя руками под грудью, прижал и ждал. Когда стихнут бьющие ее судороги. И она обмякнет в его руках. Но и после этого — не отпустить, нет-нет.

У него не далее как полчаса полученный минет. Но сейчас возбуждение такое, будто женщин не видел года два. И то и три. Чтобы он сейчас остановился — это надо молотком в лоб. Но молотка в его ванной нет, а значит…

Костя аккуратно вернул ее руки обратно на поручни.

— Вторая серия, Анюта.

Она всхлипнула, дрожь прошла волной по красивой рельефной спине.

— Сейчас же безопасно?.. — он шептал ей на ухо, уже прижимаясь пахом к ее ягодицам. Но какие-то крохи разума еще теплились в голове.

Она еще раз всхлипнула и дернула головой. Костя расценил это как «да». И двинул бедрами вперед, сопроводив свои действия эпичным по уместности:

— Я чистый, Анечка…

Она его, кажется, уже не слышала.

Это был какой-то феноменальный даже в Костиной богатой сексуальной жизни чувственный марафон. Аня его не слышала, потому что она уже была вся там, с ним, в нем, в процессе.