Успокой моё сердце (СИ)

Судя по всему, Эдвард принял душ - на его потемневших волосах блестят бисеринки воды. Одежда так же поменялась. Но на удивление мне, это вовсе не те строгие костюмы, в каких я видела его основное количество раз. Даже не рубашка с темными брюками, как в редкие неформальные моменты.

Сейчас на мужчине серая майка и обыкновенные, слегка потрепанные джинсы, какие носят обычно продавцы в недорогих молодежных магазинах.

- Лучше поспи, - замечая мой интерес к своему наряду, советует он.

Я немного хмурюсь, но быстро перебарываю в себе желание последовать совету. Напротив, сажусь на кровати, подгребая под себя часть одеяла.

Нежная материя приятно скользит по коже.

- Доброе утро, - говорю я, робко улыбаясь.

Оглядев меня, Эдвард усмехается в ответ.

- Может и так.

Я чувствую себя раскрепощенно от такого хорошего начала дня. Никаких упреков, приказов и обвинений. Кажется, сегодня у меня амнистия. Как по части страшных сновидений, так и по настроению моего похитителя.

Что же, от перерыва не откажусь. По-моему, он необходим нам обоим.

- Сколько времени?

- Почти шесть.

Шесть? Ничего себе…

- Ты всегда встаешь так рано? – совершенно неожиданно понимаю, что говорить с Эдвардом сейчас не стоит для меня особого труда. Мы просто общаемся. И никакого страха. Очень приятно.

- Нет, - мужчина прикрывает глаза, закидывая руки за голову и с удобством устраиваясь на них.

Следуя поданному примеру, тоже ложусь на подушку. Мягкая на ощупь, она окружает меня уютом.

Пользуясь возможностью и новым ракурсом, разглядываю комнату, в которой оказалась.

Черные стены и пол, из которого легко можно делать гробы, я вчера уже видела. Кровать с покрывалами – тоже. А вот остальная мебель является сюрпризом.

Около стены напротив кровати разместился большой кожаный диван. У моего похитителя явно слабость к таким вещам. Впрочем, такой насыщенно-черной кожи я никогда ещё не видела. Даже в этом доме.

Перед диваном подходящий к нему по цвету журнальный столик. Чистый и блестящий, как отполированный. На его гладкой, идеальной поверхности лежит лишь одна газета. Рассмотреть отсюда, какая - не получится.

Сбоку от местоположения бумажного издания виднеется массивный деревянный шкаф. По размеру он превосходит все, что я когда-либо могла наблюдать в самых разных мебельных магазинах.

Поверхность дверец исписана мелкими белыми буквами. Какой язык разобрать не могу, но явно не английский. Может, итальянский? Или французский, как в бильярдной?

Скольжу взглядом по темным стенам, следуя к ближнему из углов. Тумбочка, уже известная мне со вчерашней ночи, напоминает недавние события. Её содержимое бесценно. Для Каллена - так точно.

Оглядываюсь на него, и в голове назревает вопрос, никак не связанный с комнатой, больше походящей на преисподнюю.

Он про ночь. Вернее, то, что ночами происходит. Как никогда четко представляю себе полубезумного вчерашнего Эдварда. Мокрую майку, сжавшие мои предплечья руки, потухшие глаза и морщины. Миллион морщин на всем лице.

Не страшно, нет.

Больно.

- Что с тобой?

Мужчина напрягается, открывает глаза. Во взгляде, направленном на меня, читается в большей степени удивление, но где-то в глубине – явная грусть.

- Что со мной? – передразнивая мой тон, интересуется он.

- Ночью…

- Ночью ничего не происходит, - не давая мне закончить, перебивает Каллен. Грусть в малахитах исчезла. Осталась лишь сталь вперемешку с ядом.

- Я вижу… - делаю вторую попытку, но и она безрезультатна.

- Не видишь.

Эдвард упрям. Упрям до невозможности, до сумасшествия, до дрожи. Настроение, с которым начиналось это утро, медленно преобразуется из радостного в гневное. А все, казалось, было не так уж плохо…

- Пожалуйста, скажи мне, - отчаянье выходит на первый план, принуждая все иные чувства потонуть.

Не знаю, зачем так необходимо знать о ночных мучениях, приходящихся на долю мужчины. Есть варианты, что для лучшей помощи, ради интереса, просто так… Ни один из них не достаточно полный и верный. Да, для помощи, да, ради интереса. Но и для другого тоже. Меня волнует Эдвард. Точнее то, что творится с ним после полуночи. Вчера я видела все в полной мере и осталась под большим впечатлением от вида мужчины как до, так и после спасительных инъекций.

- С какой стати? – Каллен надменно изгибает бровь, глядя на меня так, будто находится на высоте в сорок метров. Сверху вниз, не иначе.

- У меня есть право знать.

- Откуда? – мужчина прищуривается, пожирая меня глазами. Увлекая в бездну малахитов и грозясь не выпустить обратно.

- Ты позволил помочь… - ищу подходящий ответ, и лучше этого в голову ничего не приходит.

- Мне казалось, помощь была бескорыстной.

- Так и есть! – спешу заверить, пока он и вправду не подумал обратное.

На мгновенье между нами повисает молчание. Эдвард выглядит, как изображения королей на монетах. Надменно-отрешенное выражение лица, дополненное поджатыми губами и яростным, испепеляющим взглядом.

Как выглядит мое лицо – загадка, но, скорее всего, там ведущую роль занимает бессилие.