Успокой моё сердце (СИ)

Не чувствую на теле одежды, но опуская глаза, замечаю на нем кроваво-бордовую накидку, напоминающую шторы из фильмов о девятнадцатом веке. Тяжелую и неприятно пахнущую, но при этом скрывающую наготу, что является её непременным достоинством.

- Она красивая? – тихий голос доносится откуда-то справа. Поспешно поворачиваю туда голову, но ничего, помимо знакомого бетона, на обозрение не предстает.

- Она очень красивая, - двусмысленно выделяя второе слово, отвечает Джеймс. Его тембр я не спутаю ни с чьим больше, - даже её имя переводится как «красавица».

- С французского?

- С итальянского, - в голосе мужа слышна улыбка. Звук скрипнувшего стула, на котором сидящий придвинулся к столу, слышу так, будто стою рядом.

- Она знает итальянский? – собеседник мужчины приятно удивлен.

- Считает его родным.

- Что же, мистер Лорен, это меняет дело, - незнакомец вздыхает, касаясь длинными пальцами деревянной поверхности стола. Слышу, как каждый из них по ней постукивает. – Тридцать тысяч будет приемлемой ценой?

- Тридцать пять, сеньор Вольтури, и она ваша на все выходные.

На этот раз посмеивается незнакомец.

- Только моя?

- Только ваша, - Джеймс пускает в голос серьезности, - с одной лишь оговоркой: вернуться Красавица должна в целости и сохранности. В противном случае сделка отменяется.

- Думаю, причин расторгнуть договор у нас не найдется, мистер Лорен, - Вольтури поворачивается на своем стуле, затихая так, будто высматривает кого-то.

- Это она?

- Она, - благоверный отрывает руку от стола, собираясь поманить меня к себе, - подойди ко мне, Иссабелее.

- Иссабэлле… - невероятно мелодично исправляет его собеседник.

Когда я понимаю, что совсем скоро окажусь перед незнакомцем, отшатываюсь назад, к стене, тщетно пытаясь найти выход.

Дверь, единственное, что может спасти меня, виднеется чуть вдалеке.

- Изабелла! – голос мужа становится яростнее, но даже это не заставляет меня прекратить забег.

Тяжело дыша, впиваюсь пальцами в ручку, молясь, чтобы деревянная дверь не была заперта.

Врываюсь в коридор, больно врезаясь плечом в стену напротив.

Проход слишком узкий, а потолок маленький. С трудом умещаюсь между стенами.

Лихорадочно оглядываюсь, пытаясь понять, куда бежать теперь, как взгляд цепляет маленькую фигурку, застывшую у большого окна в конце коридора. Настолько широкого, что оно заполоняет собой все вокруг. Черные рамки делят стекло на сотню равных частей, напоминая тюремные решетки. Вкупе с голубым мраком это вполне подходящее сравнение.

Едва нахожу в подобной темноте лицо ребенка – а это именно он – стоящего напротив.

Давлюсь воздухом, узнавая в нежных чертах личико маленького ангела.

- Джером!.. – шепчу, протягивая к малышу руки. Я уверенна, он побежит. Он обнимет меня. Защитит.

Но белокурое создание, вопреки всем предположениям, остается на месте.

- Джерри? – зову, заставляя ноги послушаться и пойти к мальчику. Побежать.

Несусь быстрее, чем сбегала из злополучной зеленой комнаты. Не опасаюсь даже того, что могу не успеть остановиться…

Правда, подобного не случается. В планах ребенка этого не значится.

Когда я совсем близко к нему, на расстоянии полушага, Джерри вдруг резко отступает вправо, каким-то образом оказываясь у меня за спиной.

- Убегать нехорошо, моя девочка, - неодобрительно шепчет Джеймс, чьи руки притягивают меня к своему обладателю, принуждая оторваться от малыша.

- Пусти! – отчаянно пытаюсь вырваться, но на мужчину подобные попытки никак не действуют.

- С возвращением домой, - нежно проведя пальцем по моей скуле, сообщает он, поворачивая нас вправо.

Перед глазами снова предстает знакомая квартира с лиловыми обоями и комодом с двадцатью пятью золотыми ключиками вместо ручек…

Просыпаюсь от удушья. В легких буквально нет ни капли, ни самой маленькой крошки воздуха. Они сжались так сильно, как это возможно для человеческих органов.

И то, что я, широко раскрыв рот, пытаюсь схватить немного спасительного кислорода, не дает ничего, кроме судорожной дрожи, пробегающей по всему телу.

Одновременно с ней приходят и запоздалые слезы, которые были запрещены при Кашалоте. Они текут по щекам, перечеркивая последнюю надежду спастись от страшной смерти.

Такое ощущение, что мое горло наглухо запаяно. Надрываясь, пробую раскрыть злосчастный замок и пробраться за железную заставу. Одно из двух: либо у меня все-таки выйдет, либо я к чертям разорву все мышцы шеи.

Отчаянно ищу хоть какую-то мысль, благодаря которой смогу найти силы для борьбы. Но кошмар, крепко связавший сознание, не позволяет это сделать. В голове лишь Джеймс. Его жёсткие волосы, серые глаза, невероятно сильные руки, острые лезвия…

Отчаявшись найти спасение, впиваюсь пальцами в одеяло, стягивая его с себя. Быть может, это поможет отвлечься и…

Внезапно тонкая мягкая материя попадает под руку. Словно путник, нашедший в пустыне желанную воду, широко раскрыв глаза, я поворачиваюсь в нужную сторону.

Глаза, привыкшие к темноте, с легкостью определяют в непонятной материи пижаму Джерома.

Джером!.. Он ЗДЕСЬ!

В ту же секунду, как я вижу светлые волосы мальчика, поблескивающие при лунном свете, спазм отпускает.