Успокой моё сердце (СИ)

Внезапно он поднимается с кровати. Направляется к тому самому узкому окну с матовой поверхностью. Останавливается перед самым стеклом, замирает.

Выжидаю около минуты и встаю следом.

Голова Каллена немного оборачивается в мою сторону, когда я поднимаюсь с мягких красных простыней.

Но едва я делаю первый шаг, занимает прежнюю позицию.

Останавливаюсь в полушаге от мужчины, за его спиной.

Отрываю глаза от пола, обращая их к пейзажу.

Надо же, снег замел все и вся! Не осталось ничего непокрытого бесконечным белым покрывалом.

- Твоя проблема в том, что ты хочешь знать слишком много, - негромко сообщает мой похититель. В его отражении в стеклянной поверхности улавливаю взгляд, направленный на мое лицо.

- Я хочу знать тебя, - тихо поправляю я.

Эдвард замолкает, и я тоже не вижу смысла ничего говорить. Разглядываю в стекле малахиты, пробираясь внутрь, стараюсь понять хоть что-то, что двигает мужчиной, хоть что-то о том, что его мучает. Желание раскопать его суть становится все больше с каждым днем. С каждой проходящей ночью…

- Ты не знаешь, о чем просишь, - качает головой мой похититель, - лучше задай какой-нибудь банальный вопрос. Например, спроси, хорошо ли я выспался и как у меня дела. А я отвечу, что все прекрасно.

- Это неправда.

- В том-то все и дело, - Каллен разворачивается в мою сторону. - Правду невероятно сложно отличить ото лжи. В маскировке люди достигли совершенства.

В его словах огромный смысл.

Кажется, я понимаю, о чем речь.

- Я не лгу, Эдвард. Я правда хочу…

Грустно усмехаясь, мой похититель качает головой. Затем делает короткий вдох и поясняет:

- Это – самый изощренный план, Белла. Те, кто умнее обезьяны, сначала убеждают тебя в своей невинности и только потом воплощают в жизнь запланированное.

Теперь мой черед вздохнуть.

Возвращаюсь к пейзажам, пробуя усмирить разгорающееся внутри пламя. То самое чувство, когда ты пытаешься что-то показать человеку, а он находит тысячу и одну причину, чтобы закрыть глаза.

Эдвард один из немногих, с кем я говорю ТАК за долгое время. Правда, он так же один из немногих редких упрямцев до мозга костей, которые остались на этом свете.

- Знаешь, - задумчиво глядя на снежинки, крутящиеся попарно за окном, начинаю я, – моя мама говорила, что ложь – одна из самых страшных и неоправданных вещей на свете.

- Есть ещё что-то? – устало интересуется мужчина, прислоняясь лбом к холодному стеклу.

- Эгоизм и зависть.

- Эгоизм… - Каллен катает слово на языке, раздумывая над его смыслом.

- Это – три вещи, полностью уничтожающие человека.

Мои слова повисают в тишине. Эдвард снова молчит.

- Мы можем поговорить? - немного нерешительно прошу я, повернув голову в сторону мужчины.

- Последнее время мы только этим и занимаемся, - бормочет он, прикрывая глаза.

Исчезающие краски малахитов помогают заметить синеватые круги на бледной коже. Он выглядит чертовски… усталым. Похоже, ночью поспать удалось только мне.

- Сделка? – аккуратно интересуюсь я, надеясь, что не перегибаю палку.

Глаза мужчины медленно открываются.

- Сделка? Это какая же?

- Два вопроса, - кажется, это максимальное количество на данный момент. Мне хватит. – Каждый.

Эдвард щурится. Едва заметная улыбка трогает его губы.

- Что?

- Кто ты по специальности? – спрашивает он.

Хмурюсь от невозможности ответа.

Белла Свон не сумела закончить даже школы. Что уж говорить о колледже?

- Это вопрос? – выкручиваюсь, как мне кажется, наиболее подходящим способом.

- Нет, - улыбка моего похитителя становится чуть шире.

Выжидаю несколько секунд, за которые никто не произносит ни слова, и тогда решаюсь спросить первой:

- Ты согласен?

- Да, - веселый настрой пропадает сам собой. Серьезность и сосредоточенность снова занимают свои позиции на лице мужчины.

Ещё немного тишины. Раздумываю над вопросами, как Эдвард неожиданно меня перебивает.

- В прошлый раз ты спросила, любил ли я Ирину, и как она умерла. Значит, в этот раз ты спросишь, люблю ли я Джерома и сплю ли с другими женщинами после тебя. Так?

Малахиты выдают его с головой. В вопросе ни доли смеха. Он действительно так думает.

- Я знаю, что ты любишь Джерома, - тихонько отвечаю, припоминая минуты, когда видела Каллена рядом с сыном, - наверное, даже догадываюсь, как сильно…

Мужчина следит за мной как коршун, заприметивший добычу. Если оступлюсь хоть на одном слове – растерзает. Его голова немного запрокидывается, надменное выражение застывает на лице.

- Знаешь? – изображая удивление, протягивает он. – Не ты ли сказала, что он не заслужил такого отца?

Я прикусываю губу.

- Просто иногда ты…

- Довольно! – меня перебивают, не давая закончить. Эдвард поворачивается спиной к стеклу, опираясь об него. Его руки скрещены на груди. Если верить статьям психологов, это – защитная поза.

- Два вопроса, быстро! – требует он.

- Что с твоей ногой? – выпаливаю это на одном дыхании.

Каллен качает головой. Надменности становится больше.

- Безответный вопрос, Белла.

- Безответных вопросов не бывает, - упорствую я.

Смерив меня недоверчивым, недобрым взглядом, Эдвард все же соглашается.

- Допустим. Но мой вопрос тоже не будет легким.