Успокой моё сердце (СИ)

На этот раз ремень меня спасает. Если бы не он, от такого резкого тормоза я бы разбила собой лобовое стекло.

…Каким чудом дверь выдерживает напор Джаспера, покидающего салон, мне неизвестно. Безвольно качнувшись, она замирает, врезаясь в нутро прогнившего пня.

Мужчина снова не владеет собой. Его самоконтроль заново канул в лету.

Но на этот раз не от волнения, как вчера, а от ярости.

Неистовой, всепоглощающей, убийственной и ярко пылающей.

Настолько сильного чувства мои глаза ещё не видели.

Вопреки предположениям, глава охраны не разносит лес в щепки – снаружи царит такая же тишина, как и раньше.

Впрочем, мне кажется, даже если бы за стеклами начался обстрел, я все равно бы не заметила.

Я уже ничего не замечаю…

В относительное чувство приводит болезненный удар холодного воздуха, который телохранитель впускает внутрь, распахивая и мою дверь.

- Тихо, - велит он, присаживаясь перед креслом и самостоятельно выуживая салфетки из углубления в правой части дверцы.

Перевожу глаза на него, не сдерживая зияющего в них ужаса.

У меня нет сил на игру в прятки и притворство.

- Он за все ответит, Белла, - голос Хейла приглушается, приобретает мягкость и спокойствие, свойственное ему, пока его обладатель осторожно зажимает мой нос, стремясь остановить безудержный поток крови.

- Нет, - выдавливаю, поджимая губы, - я прин…принадл…принадлежу ему, он знает это…

- Ты принадлежишь себе, и точка, - заверяет белобрысый. Не поверить ему сложно.

- Договор…

- К черту договор, - Джаспер коротко вздыхает, свободной рукой поглаживая мое плечо, - мы его расторгнем.

От искреннего участия этого человека становится немного легче. Он не даст меня в обиду. Он не позволит Джеймсу забрать меня.

- Он за нами? – пробую оглянуться, но Хейл удерживает меня на месте. – За нами поехал?..

- Нет, мы здесь одни. Прекрати плакать, - он вкладывает салфетку в мою руку, - вытри слезы и успокойся. Тебя ждет Джером.

Имя мальчика действует на измученное сознание как хорошее успокоительное. Мягкими касаниями, оно притупляет боль, помогая исполнить просьбу мужчины. Поток крови ослабевает.

Джерри.

Мое солнышко. Мой ангел. Мой любимый малыш…

Он ждет, это правда. Ждет, когда я приеду.

Ему страшно. Его некому пожалеть.

У меня нет ни единого права задерживаться и заставлять его страдать дольше.

Я успокоюсь и поеду к нему. В конце концов, для истерики можно оставить ночь.

С облегчением встречаю то, что руки возвращаются в мое владение. Сухой салфеткой стираю соленую влагу, пока другой рукой перехватываю зажим, что держат пальцы Хейла.

Ободряюще улыбнувшись, глава охраны отпускает меня, поднимаясь с земли.

- Все будет в порядке, - напоследок говорит он, прежде чем закрыть дверь и вернуться в машину.

С места мы срываемся более плавно, чем раньше. Спокойнее.

- Держи, - Джаспер выуживает с заднего сиденья тот самый пакет, что принес с заправки, опуская его на мои колени.

- Что это? – тихонько спрашиваю, поспешно стирая все следы кровотечения с лица и сминая салфетки в два маленьких комочка.

- Завтрак, - мужчина усмехается, наблюдая за тем, как я вынимаю два шоколадных батончика.

- Мне?

- Тебе, - Хейл по-отечески улыбается, петляя между соснами. Белые стены особняка уже виднеются вдали. Каменный забор совсем близко.

- Спасибо, - вздыхаю, разрывая цветастую упаковку.

В ответ мужчина лишь скованно кивает, не отрывая более внимания от дороги.

*

К тому времени, как «Мерседес» останавливается в нескольких метрах от черного входа в дом, я прихожу в себя. Насколько возможно в данной ситуации, конечно.

Усиленными уверениями в том, что меня ждет Джером, мой маленький ангелочек, который никак не причастен к случившемуся на заправке, убеждаю сознание отложить панику на более позднее время.

Важнее всего теперь успокоить Джерри. Несмотря на то, что Джаспер пытался уверить меня, что ночь прошла для него спокойно, я не смогу перестать волноваться, пока не буду твердо убеждена. Пока не увижу своими глазами.

Хейл выключает зажигание и салон погружается в гробовую тишину.

Мне требуется полминуты, чтобы заставить потяжелевшее тело подняться с кресла и выйти на холодную улицу.

Такое впечатление, что весь путь от небоскреба до особняка я прошла пешком. Мышцы ноют и требуют отдыха.

- Пойдем, - глава охраны оказывается рядом в мгновенье ока. Видимо, выгляжу я не важно. Он думает, я упаду, не добравшись до детской? Ну уж нет…

Под конвоем мужчины преодолеваю пять ступенек на крыльце и длинный коридор, выводящий к лестнице у столовой.

Марлены нигде не видно. С кухни не доносится ни единого запаха.

Все спят. Ещё слишком рано.

Что же, это к лучшему. Видеть рядом суетящуюся домоправительницу не хотелось бы. Беспокойство этой женщины мне импонирует, но не тогда, когда нужно взять себя в руки. От её мягкости и доброты я превращаюсь в желе.

Впервые, глядя на широкие ступени лестницы, подмечаю, насколько она высокая. По сравнению с виллой Маркуса, почти в два раза. Почему я раньше этого не замечала?..