Успокой моё сердце (СИ)

- Спокойной ночи, моя девочка, - шепчет, кое-как выбросив из голоса нежелательные, недопустимые для себя нотки.

Я не тороплюсь отвечать – знаю, что прежде я должна сделать.

Ещё с посадки догадалась спросить у вечно искрящего от белизны рубашки стюарда, где взять второе покрывало. И получила его – вот же, висит на подлокотнике.

Я подхожу к Каллену из-за спины, а потому, наверное, чуть неожиданно, и пугаю его. Эдвард дергается, когда я накрываю его и напоследок пробегаюсь пальцами по сведенной от сдержанности спине. Лишь на мгновенье приседаю рядом с диванчиком, наклонившись к его уху:

- Ты справишься. Даже не сомневайся.

- Думаешь?.. – вижу, как длинные пальцы рассеяно, будто бы от их прикосновений малыш растает, проводят со всей возможной любовью по его щечке.

- Я уверена, - улыбаюсь, поправляя края покрывала так, чтобы ему было тепло и не приходилось совершать лишних движений, дабы устроиться как следует.

Я улыбаюсь и убеждена почему-то, что он слышит эту улыбку. По крайней мере, хмыкает так, будто слышит.

- А ты?.. – баритон искажается хрипотцой и усталостью, когда я поднимаюсь, оставляя их вместе. Кивает на теплую материю, которой оба Каллена теперь обладают.

- О, у меня есть кое-что получше, - тихонько усмехаюсь я, выуживая с багажной полки знакомое черное пальто – достаточно длинное, чтобы и укутать, и согреть. Но главное его достоинство все же не в теплоте и размере, а в запахе. Такой он только у одного человека на свете.

- Спокойной ночи, Эдвард, - расслаблено шепчу я, уткнувшись носом в столь желанную материю.

Это и вправду был слишком длинный день…

*

Светло-голубое небо, безоблачное, растянувшееся вокруг настолько, насколько хватает глаз, просто потрясающе. Его цвет насыщенный, но в тоже время очень нежный, подходящий для тех воспоминаний, что остались у меня об этом маленьком уютном раю. Неужели мы правда сюда вернулись?..

Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь свежим и теплым воздухом. Мне кажется, даже пахнет здесь по-особому – цветы, вода, горы… прохлада и жара сосуществуют рядом друг с другом в мире и гармонии. Им нечего делить.

- Смотри под ноги, - наставляет голос Эдварда из-за спины, когда я, опрометчиво не взявшись за поручень, едва не поскальзываюсь на трапе, залюбовавшись пейзажем.

Под ноги? А как же красота вокруг?..

Вдоль линии горизонта – в том самом месте, где небо сходится с землей, выстраивая ровным рядком маленькие домики, виднеющиеся за забором, отгораживающим от внешнего мира взлетную полосу, - тянется темно-синяя полоска. Она то пропадает, то появляется между различными постройками, поблескивая от щедрого солнца и маня к себе, как ничто другое.

Океан.

…В этот раз спасает от падения то, что за поручень я все же схватилась.

- Белла, - устало бормочет мужчина, поддержав меня, когда я пытаюсь вернуть прежнее положение тела в пространстве, - пожалуйста…

- Извини, - щеки становятся пунцовыми, а вокруг – и без того оазисе – становится ещё жарче. Напоминаю себе, что Каллен идет прямо за мной – следовательно, при моем падении упадет тоже.

А падать ему никак нельзя – сегодня Джерри спускается по трапу на руках папы. Интересно, он уже проснулся?..

Но обернуться не решаюсь. Сначала неплохо бы сойти-таки вниз.

Шаг-шаг-шаг… рубашка? Да. Сиренево-синяя, в пресловутый гавайский цветочек, рубашка и человек, идущий с ней в комплекте. Наш проводник – похож на того, что был и в тот раз, но, присмотревшись, вижу все-таки отличия. Новый.

Радушно, как настоящий гостеприимный хозяин, протянув мне руку, незнакомец помогает сойти вниз, на твердую землю и, дав тем самым возможность как следует себя разглядеть, широко-широко, во весь рот, улыбается.

- ¡Bienvenido, invitada cara*! - глубоким и низким, как у истинного испанца, голосом говорит он мне.

Улыбаюсь в ответ, хотя ровным счетом ничего не понимаю. Испанский, да ещё с чилийским акцентом… к такому итальянская школа меня явно не готовила.

Благо Эдвард тоже оставляет позади лестницу, появляясь рядом со мной.

- Gracias, Paulo. ¿Donde el coche?** – на удивление мне ровно тем же языком, даже ничуть не искаженным английским произношением, спрашивает Каллен.

Встречающий с готовностью кивает головой, указывая на припаркованную недалеко темно-зеленую машину. Не могу определить, к какой марке она относится. Да и нужно ли?..

- Откуда ты знаешь испанский? – пропуская гида вперед и становясь возле Эдварда, интересуюсь я.

- Я много чего знаю, - пожимает плечами мужчина.

- Французский, итальянский, испанский… не много ли?

- Самое то. Король, - его губы растягиваются в горькой, неприятной улыбке, которая, как и следовало ожидать, глаз ничуть не освещает.

В голове тут же материализуются мысли о рассказанной вчера истории. Я помню. Но это не имеет особого значения теперь.

- Ты больше не король и не барон, - отрицаю я, обняв его за талию и прижавшись щекой к плечу, глядя, как доверчиво, будто бы ничего между ними никогда и не случалось, Джерри посапывает у груди отца, - теперь ты папа и мой scorpione.