Успокоительное для грешника

— Как ни странно, не знаю, — начал молодой человек весьма недоуменным тоном. — Помню, что ехал верхом по дороге из Монпелье с тремя спутниками. Потом очнулся в монастыре, одетый в рясу. Рука была забинтована, ребра и нога тоже. Прошло несколько недель с тех пор, как я покинул Монпелье. Монахи нашли меня голым возле какого-то ручья и принесли в монастырь, где ухаживали за мной.

Я обследовал его и заверил родителей, что парень поправится, но он был серьезно ранен, нуждался в отдыхе и уходе. Продолжать дальше, Ваше Преосвященство?

— Вы так хорошо рассказываете, — сказал Беренгер, открыв глаза, — что прошу продолжать, по крайней мере, какое-то время.

— Хорошо, Ваше Преосвященство. Закончив обследование парня, я сказал Гвалтеру Гутьерресу, что он должен быть благодарен монахам.

— Не сомневаюсь, что они были достаточно милосердны, — ответил он очень недовольным тоном.

— У вашего сына сломаны три кости, — сказал я ему. — Люди умирают и от меньших повреждений. По счастью, кто-то из монахов очень хороший костоправ.

Я сказал, что за Марти ухаживали очень заботливо и хорошо вылечили и что, когда к нему вернутся силы, он не будет ни на что жаловаться.

На это он ответил: «Я был бы больше доволен, если б они сообщили раньше, что наш сын жив. Его мать едва не умерла от горя. А если им не пришло в голову сделать это, парень должен был настоять».

— Не очень-то великодушный человек, — заметил Франсеск. — Я бы ожидал от него большей благодарности.

— Подожди, Франсеск, — сказал епископ. — Потом благодарности будет достаточно.

— Я сказал, что монахи могли не знать, кто такой юный сеньор Марти, — продолжал Исаак. — Поэтому и сообщить не могли. Думаю, парень и сам долгое время не знал, кто он такой. А этот монастырь высоко в горах. Путь оттуда долгий и опасный.

Гвалтер в конце концов согласился, что я прав.

— Думаю, можно было бы попытаться, — сказал он, — но я постараюсь, чтобы они были достойно вознаграждены.

— Что значит «достойно»? — спросила его жена.

— Что я найду достойное пожертвование для выражения благодарности за возвращение нашего сына, — резко ответил муж.

— И тут, — сказал епископ, снова открыв глаза, — мы подошли к основной части нашей истории. Теперь я продолжу рассказ. Спасибо, сеньор Исаак.

— Мы подошли к прошлой пятнице, — сказал Беренгер, отпив успокаивающего травяного отвара. — Конец мая. И нет нужды напоминать вам, что май в этом году похож на август горячими ветрами и жгучим солнцем, что город до сих пор задыхается от жары, ждет прохладных ветров с гор.

Под конец дня, посетив множество здоровых пациентов, которые требовали одного и того же — рассказа о недавнем путешествии Исаака в Таррагону, сплетен о своем епископе и его проблемах, слухов о войне, которую король собирается вести против сардинцев, Исаак сидел в кабинете сеньора Гвалтера Гутьерреса, вел разговор о местных делах, перед этим он принес большое облегчение жене сеньора Гвалтера, страдавшей от легкого недомогания.

— У нее было воспаление горла, — уточнил Исаак.

— Да, — продолжал Беренгер. — Врач упомянул об одной новости, которую слышал в тот день несколько раз, не имея понятия, что она должна храниться в большом секрете.

— Мне продолжать? — спросил Исаак.

— Теперь, — сказал Беренгер, — передайте ваш разговор с ним.

— Ваше Преосвященство, — негромко заговорил Исаак. — Я упомянул, что слышал о том, что он планирует большое новое предприятие, и сказал:

— Сеньор Гвалтер, как врач рекомендую вам дождаться прохладной осенней погоды, а потом уже начинать дело, которое потребует много труда и, возможно, бессонных ночей.

— Новое предприятие? — переспросил Гвалтер. — Кто говорил об этом?

— По крайней мере, трое или четверо, — ответил я, не называя имен. — Это неправда?

— Конечно, неправда. Нужно быть сумасшедшим, чтобы начинать новое дело в такую жарищу — ведь впереди еще июль. Интересно, откуда взялся этот слух.

— Нетрудно догадаться. Вы требовали возврата долгов. Значительных сумм. Поэтому соседи решили, что вы начинаете новое, требующие больших денег, — стало быть, значительное — предприятие.

— Неужели я не могу собрать долги, не вызывая таких нелепых домыслов? — проворчал сеньор Гвалтер.

Я рассмеялся.

— Это означало бы требовать от ваших соседей слишком многого.

— Собственно говоря, сеньор Исаак, я собирался побеседовать с вами об этом деле. В определенном смысле вы принимаете в нем участие.

— Я? В вашем новом предприятии?

— Нет-нет. Это не деловое предприятие. Я подумывал о том, чтобы сделать пожертвование в монастырь Гроба Господня в Палере. И по странной, полагаю, счастливой, случайности, я нашел превосходную вещь.

— Что же это?

— Только никому об этом ни слова, — сказал сеньор Гвалтер. — Я знаю вас как сдержанного человека и уверен, что вы не будете болтать с моими соседями. Мне повезло встретить человека, у которого есть такой священный — такой необычайный — предмет, что мне даже с трудом верится, что это правда.

— И что же это? — спросил я.

Он так подался вперед, что я ощутил в ухе его дыхание.