Установление и Империя

Торан прохрипел под бешеным натиском торможения:

— Твой костюм застегнут?

Пухленькое лицо Бейты в обрамлении облегающего костюма из вспененной губки, со внутренним подогревом, было круглым и разрумянившимся.

Корабль с шумом и хрустом опустился на открытом поле, рядом со вздыбившимся плато.

Они выбрались наружу, в непроглядную тьму внегалактической ночи, и Бейта поперхнулась от внезапного укуса холода. По пустоши метался слабый ветерок. Торан схватил ее за локоть и несколько неуклюже потащил бегом за собой по гладкой, утоптанной земле к мерцающим в отдалении огонькам.

Приближавшаяся охрана встретила их на полпути и, после обмена несколькими словами шепотом, провела их дальше. Ветер и холод исчезли, когда каменные ворота открылись и сомкнулись за ними. Внутри помещение оказалось заполнено теплом, ярким светом стенных ламп и неожиданной жужжащей суетой. Сидевшие за столами смотрели на них, и Торан достал документы.

После быстрого просмотра жестом их пригласили идти дальше, и Торан шепнул жене:

— Папа, должно быть, устроил все заранее. Обычно здесь застревают часов на пять.

Они выбрались на открытое пространство, и Бейта вдруг выговорила:

— Ух ты…

Пещерный город был залит дневным светом — белым сиянием молодого солнца. Конечно, никакого солнца здесь не было. То, что должно было быть небом, терялось в размытом, но слепяще-ярком свечении. А теплый воздух был достаточно плотен и насыщен ароматами растений.

— Послушай, Торан, а здесь очень красиво, — сказала Бейта.

Торан просиял, испытывая неподдельный восторг.

— Что ж, Бейта, это, конечно, не сравнить с Установлением, но это самый большой город на Хэйвене II — двадцать тысяч человек, понимаешь, — и тебе придется к нему привыкнуть.

Увеселительных дворцов, боюсь, тут нет — но и тайной полиции тоже.

— О, Тори, этот город совсем как игрушечный. Он весь такой белый и розовый — и такой чистый.

— Может быть… — Торан попробовал взглянуть на город ее глазами.

Дома большей частью были двухэтажными, из гладкого, покрытого прожилками местного камня. Место шпилей Установления и колоссальных общественных зданий Старых Королевств занимали здесь скромность и неповторимость — остаток частной инициативы в галактике массовости.

Торан вдруг дернул ее за руку, привлекая внимание.

— Бейта!.. Там папа! Вон там, куда я показываю, глупая. Разве ты его не видишь?

Она его видела. Крупный, рослый человек отчаянно махал им, растопырив пальцы, словно что-то ощупывая в воздухе. Донесся глухой раскатистый окрик. Бейта едва поспевала за своим мужем, помчавшимся вниз, к гладко подстриженной лужайке. Она успела разглядеть еще одного человека, поменьше ростом, с седыми волосами, почти терявшегося за здоровенным Одноруким, который продолжал кричать и размахивать рукой.

Торан бросил через плечо:

— Это сводный брат моего отца. Тот, что бывал на Установлении. Ну, ты знаешь.

Они встретились в зарослях, хохоча и что-то бессвязно выкрикивая, и отец Торана напоследок для пущего веселья испустил еще один призывный клич. Затем он одернул короткую куртку и поправил инкрустированный металлом пояс — единственное свое украшение.

Глаза его перебегали с сына на невестку, и, наконец, он произнес слегка запыхавшимся голосом:

— Ну и денек ты выбрал для возвращения домой, мой мальчик!

— Какой? Ах да, сегодня же день рождения Селдона!

— Вот именно! Чтобы добраться сюда, мне пришлось взять машину напрокат и запрячь Ранду, чтобы он ею управлял. Экипажа общего пользования не достать и под угрозой бластера.

Теперь его взгляд неотрывно притягивала Бейта. С нею он заговорил более мягко:

— У меня есть здесь твой кристалл — и неплохой, но теперь я вижу, что парень, сделавший его, был всего лишь любителем.

Он достал из кармана куртки прозрачный кубик, и на свету в нем проявилось — живо и полноцветно — смеющееся личико Бейты в миниатюре.

— Ах, этот! — сказала Бейта. — Не пойму, зачем Торан прислал эту карикатуру. Я удивляюсь, что после этого вы вообще позволили мне приблизиться к вам, сударь.

— А разве ты уже приблизилась? Зови меня Фран. Я — человек без причуд. Так что можешь взять меня за руку, и мы пойдем к машине. Я-то думал, что мой мальчик понимает, с кем именно он задумал связать жизнь. Теперь, сдается, я поменяю это мнение. Думаю, что мне просто придется поменять это мнение.

Торан тихо спросил у своего сводного дяди:

— Как живется старику? Он все еще гоняется за женщинами?

Ранду улыбнулся, и его лицо сплошь покрылось морщинами.

— Когда он может, Торан, когда может. Временами он вспоминает, что следующий его день рождения будет шестидесятым — и приходит от этого в уныние. Но потом он отметает злые мысли и снова становится самим собой. Он — Купец старого закала. А ты, Торан? Где ты нашел такую хорошенькую жену?

Молодой человек улыбнулся и скрестил руки.

— Эта история длилась три года. И тебе, дядя, так просто не ее не расскажешь.

Дома, в небольшой жилой комнате, Бейта выбралась из походного плаща и капюшона и распустила волосы. Она уселась, скрестив ноги, и посмотрела на уважительно взиравшего на нее крупного, краснолицего человека. Молодая женщина сказала: