Установление и Империя

Снаружи они заметили шумную толпу, окружившую огромные телевизоры. У них не было времени на задержку, а на доносившиеся до них отрывочные выкрики они не обратили внимания. Но Барр успел схватить выпуск «Имперских Новостей» перед тем, как заскочить в громаду ангара.

Корабль прожег в крыше огромную дыру и вылетел сквозь нее.

— Сможете ли вы уйти от них? — спросил Барр.

Десять кораблей транспортной полиции в бешенстве гнались за суденышком, сошедшим с обозначенной радиомаяками трассы отлета, и нарушившим при этом все мыслимые правила об ограничении скорости. Поодаль уже взлетали бесшумные, обтекаемые суда Секретной Службы, получив задачу настичь подробно описанный корабль, управляемый двумя опознанными убийцами.

— Следите, — сказал Деверс и, не дрогнув, сместил корабль в гиперпространство в двух тысячах миль над поверхностью Трантора.

Сдвиг в такой близости от планетной массы поверг Барра в бессознательное состояние и вызвал страшную, туманящую зрение боль у Деверса — но после того, как они удалились на несколько световых лет, космос вокруг них оказался чист.

Скрытая гордость Деверса за свой корабль прорвалась наружу. Он сказал:

— Меня никогда не догонит ни один имперский корабль!

Затем он с горечью добавил:

— Но нам некуда больше бежать, и мы не можем драться с такой громадой. Что остается делать? Что вообще возможно сделать в такой ситуации?

Барр слабо шевельнулся на койке. Воздействие гиперсдвига еще не прошло, и все его тело ныло. Он еле выговорил:

— Делать никому ничего не надо. Все кончено. Вот!

Он протянул Деверсу экземпляр «Имперских Новостей», который все еще сжимал в руке.

Торговцу было достаточно одних заголовков.

— «Отозваны и арестованы — Риоз и Бродриг», — пробормотал Деверс и тупо уставился на Барра.

— Почему?

— Здесь не говорится. Но какая разница? Война с Установлением прекращена, и к этому моменту Сивенна уже восстает. Читайте и смотрите сами, — его голос слабел. — Потом мы остановимся в одной из провинций и узнаем подробности. А сейчас, если вы не возражаете, я посплю.

И он заснул.

Прыгая, подобно кузнечику, все дальше и дальше, торговый корабль пересекал Галактику, возвращаясь на Установление.

10. Война заканчивается

Латан Деверс испытывал явное недовольство и смутную досаду. Он получил причитавшуюся награду и с молчаливым стоицизмом выдержал напыщенную речь мэра, которой сопровождалось вручение пурпурной ленты. На этом его роль в церемониале закончилась, но приличия вынудили его остаться. И именно эти самые приличия — из-за которых он не мог ни громко зевнуть, ни с удобством закинуть ноги на стол, — заставляли его мечтать о космосе, которому он принадлежал.

Делегация Сивенны со знаменитым Дуцемом Барром во главе подписала соглашение, и Сивенна стала первой провинцией, непосредственно сменившей политический контроль Империи на экономический контроль Установления.

Пять линейных кораблей, захваченных Сивенной, восставшей в тылу Имперского Пограничного Флота, засверкали в вышине, огромные и массивные. Проносясь над городом, они громко отсалютовали ему.

Оставались еще напитки, этикет, беседы…

Деверса позвал чей-то голос. Это был Форелл: человек, который, как сознавал Деверс, мог на свой ежеутренний доход купить двадцать таких мелких сошек, как он сам. Но сейчас Форелл с добродушной снисходительностью манил его пальцем.

Деверс ступил на балкон под холодный ночной ветер и вежливо поклонился; недовольное выражение его лица было скрыто густой бородой. Улыбающийся Барр тоже был на балконе. Он сказал:

— Деверс, вы должны придти мне на спасение. Меня обвиняют в скромности — ужасном и совершенно неестественном преступлении.

— Деверс, — заговорил Форелл, вытащив толстую сигару, зажатую в уголке рта, — Лорд Барр утверждает, что ваше путешествие в столицу Клеона не имело никакого отношения к отзыву Риоза.

— Никакого, сударь, — кратко ответил Деверс. — Мы так и не увидели Императора. Отчеты о процессе, собранные нами на обратном пути, указывают, что то был чистейший спектакль. Там было много чепухи о связях генерала с лицами при дворе, замышлявшими свержение Клеона.

— А он был невиновен?

— Риоз? — вмешался Барр. — Конечно! Клянусь Галактикой! Бродриг был предателем по своей природе, но и он не был замешан в предъявленных ему обвинениях. Речь идет о судебном фарсе — но фарсе необходимом, предсказуемом и неизбежном.

— Неизбежном согласно законам психоистории, как я полагаю, — Форелл звучно, с шутливой непринужденностью, отчеканил эту фразу, как что-то давно знакомое.