Установление и Империя

— Дела поистине прочны, пока не начаты. Едва ли можно найти более отдаленный повод для опасений, чем Установление на краю Галактики.

— Но есть еще принц, — пробормотал Коммасон почти про себя.

— Значит, он тоже вступил в контакты с Мулом, господин?

Коммасон не смог полностью подавить недовольство, исказившее его черты.

— Не вполне. Не так близко, как я. Но принц становится все более диким, все более неуправляемым. Им овладел демон. Если я схвачу этих людей, он может забрать их для собственных целей… ибо он не лишен определенной проницательности… я пока еще не готов ссориться с ним, — он нахмурился, и его тяжелые щеки отвисли в негодовании.

— Вчера на несколько секунд я успел увидеть этих чужеземцев, — безразлично сказал седой шофер. — Эта брюнетка — женщина необычная. У нее свободная, почти мужская походка, и она наделена бледностью, впечатляющей на фоне темного блеска волос, — в хриплом шепоте увядшего голоса слышались почти сердечные интонации, и Коммасон со внезапным удивлением взглянул на шофера.

Инчни продолжал:

— Я думаю, проницательность принца не защитит его от необходимости прибегнуть к компромиссу. Вы могли бы получить остальных, если отдадите ему девушку…

На Коммасона снизошло озарение.

— Вот это мысль! Настоящая мысль! Инчни, разворачивай! И если все обернется хорошо, Инчни, мы еще обсудим вопрос о твоем освобождении.

По возвращении Коммасона ждало почти сверхъестественное предзнаменование: он обнаружил в своем личном кабинете Персональную Капсулу, прибывшую незадолго до того на длине волны, известной лишь немногим. Коммасон плотоядно улыбнулся. Человек Мула должен был прибыть очень скоро, а Установление в самом деле пало.

…Бейту иногда посещали туманные видения императорского дворца, но с представшей ее глазам реальностью они не очень-то сопрягались, и в ней росло смутное чувство разочарования.

Помещение было небольшим, без особых изысков, почти ординарным. Дворец не мог сравниться даже с резиденцией мэра на Установлении, — а Дагоберт IX…

Бейта имела вполне определенные представления о том, каким должен быть император. Он не должен казаться добрым дедушкой. Он не может быть тощим, седым и угасшим, и собственноручно подавать чашки чая, заботясь о комфорте гостей.

Но действительность оказалась именно такой.

Дагоберт IX подливал чай в чашку, которую Бейта держала своими застывшими пальцами и ворковал:

— Это огромное удовольствие для меня, моя дорогая. Ни церемоний, ни придворных. У меня уже давно не было случая принимать гостей из моих внешних провинций. С тех пор, как я постарел, об этих мелочах заботится мой сын. Вы не знакомы с моим сыном? Чудный мальчик. Возможно, несколько упрям. Но ведь он молод. Не желаете ли капсулу для аромата? Нет?

Торан попытался вмешаться:

— Ваше императорское величество…

— Да?

— Ваше императорское величество, в наши намерения не входило вторгаться к вам…

— Глупости, никакого вторжения. Нынче вечером состоится официальный прием, но до тех пор мы свободны. Повторите, откуда вы прибыли? Долгое время, как мне кажется, у нас не было официальных приемов. Вы сказали, что вы из провинции Анакреона?

— С Установления, ваше императорское величество!

— Да, с Установления. Я вспомнил. Я отыскал его. Это в провинции Анакреона. Я там никогда не бывал. Мой доктор запрещает продолжительные путешествия. В последнее время у меня не было известий от моего вице-короля на Анакреоне. Как там обстоят дела? — заключил он беспокойно.

— Государь, — пробормотал Торан, — я не могу пожаловаться.

— Это радует. Я должен буду поощрить моего вице-короля.

Торан беспомощно глянул на Эблинга Миса, возвысившего свой грубоватый голос:

— Государь, нам было сказано, что для посещения Библиотеки Имперского Университета на Транторе нужно ваше разрешение.

— Трантор? — мягко спросил император. — Трантор?

Гримаса странной боли прошла по его узкому лицу.

— Трантор? — прошептал он. — Теперь я вспомнил. Я сейчас готовлю план возвращения туда с армадой кораблей. Вы отправитесь со мной. Вместе мы уничтожим мятежника Гилмера. Вместе восстановим империю!

Его согнутая спина распрямилась. Его голос окреп. На миг взгляд его приобрел твердость.

Затем он моргнул и тихо произнес:

— Но Гилмер мертв. Я, кажется, припоминаю… Да. Да! Гилмер мертв! Трантор мертв… На миг показалось… Откуда, говорите, вы прибыли?..

Маньифико шепнул Бейте:

— Это в самом деле император? Почему-то я думал, что императоры величественней и мудрее, чем обычные люди.

Бейта жестом успокоила его. Она сказала:

— Если бы ваше императорское величество только подписали указ, дозволяющий нам отправиться на Трантор, это чрезвычайно помогло бы нашему общему делу.

— На Трантор? — император выглядел смущенно и, казалось, не уловил смысла сказанного.

— Государь, вице-король Анакреона, от имени которого мы говорим, доносит, что Гилмер еще жив…

— Жив! Жив! — загремел Дагоберт. — Где? Будет война!