Уставшая от любви

— Надеюсь, ничего не случилось? — спросила я на всякий случай, хотя чутье подсказывало мне, что она пришла поговорить со мной о моей личной жизни.

— Послушай, скоро похороны, ты теперь — официальная вдова. Богатая вдова. Вокруг тебя уже очень скоро начнут виться разного сорта мужики. Все знают о твоем добром сердце. Да-да, только слепой может не заметить, что ты дама у нас страстная, веселая, жизнерадостная, как раз такая, какая нравится всем мужчинам без исключения, особенно альфонсам. И если ты влюбишься до того, как я сумею тебя проконтролировать, все пропало. Ты снова окажешься в руках человека корыстного.

— Катя, ты пришла ко мне, чтобы меня спасать от альфонсов? — Я расхохоталась. — Вообще-то я еще в своем уме, ни в кого не влюблена, да и замуж пока что не собираюсь.

— Ната, давай уже начистоту!

Она села, уложив сцепленные крабом пальцы рук на столешнице и устремив на меня озабоченный взгляд.

— Давай!

— Я знаю о ваших отношениях с Юрой. Хотела бы услышать это от тебя. Но так и не дождалась.

Хоть и не хотела я краснеть, но все равно почувствовала, как горячая волна заливает мои щеки.

— И как ты узнала?

— Много раз видела, какие он взгляды бросает на тебя. Он влюблен, он думает только о тебе. Собирается разбогатеть и только тогда делать тебе предложение. Но ты к тому времени превратишься уже в дряхлую старуху.

Я улыбнулась.

— Хорошо же ты думаешь о своем племяннике.

— Я реалистка. Ты же не позволишь ему продолжать работу в «Цахесе», ты захочешь для него чего-то большего, а он не согласится быть в твоем подчинении, моральном ли, финансовом. У вас нет будущего, хотя вы, я так понимаю, давно уже близкие люди и в случае чего ты обращаешься за помощью и поддержкой именно к нему. Я права?

— Абсолютно.

— А теперь чисто женский вопрос: если ты любила Голта, то как относилась и относишься к Юре?

— Это разные любови.

— Да. Это, наверное, так. Пусть. Ты мне скажи, ты была бы счастлива с Юрой?

— Да. Я люблю его. Но на самом деле не хочу, чтобы он весь остаток своей жизни работал в «Цахесе». И его жизненные принципы тоже знаю. И что же делать?

— Думаю, вам надо бы на некоторое время расстаться. Тебе отправиться в Париж и постараться отдохнуть там. Или полететь в Африку охотиться на львов. Оторваться по полной, понимаешь?

— У тебя удивительное свойство угадывать мои мысли и желания. Сама хотела уехать, развеяться сразу после похорон.

— Ладно, с Юрой разобрались. Теперь Сажин. Я так поняла, что у вас с ним тоже нет будущего. Что он как был одержимым своими идеями и планами Вадиком Сажиным, таким и остался. И это при том, что он всерьез увлечен тобой.

— Для семейной жизни мне нужен другой мужчина, — вырвалось у меня.

— Надеюсь, кандидата пока еще нет?

— Нет.

— Ладно, и с Вадиком, считай, тоже разобрались. Теперь давай разбираться с тобой. Расскажи мне в подробностях все то, что ты видела в этой квартире, еще раз, обстоятельно. И о Марине, и о чемодане.

— Да я как бы тебе все рассказала.

— И? Какой вывод сделала?

Я сказала ей, что убийцей считаю Лизу Воронкову, что верю Саше Паравиной, что у нее наверняка проверенные источники информации.

— Стало быть, ты перестала внушать себе, что ты — убийца. И что теперь будешь делать?

— Наверное, надо будет намекнуть Мишину, который продолжает делать вид, что он расследует это дело, чтобы он его закрыл. Да?

— Не знаю… Но согласись, что для Лизы эта схема действий, эта подготовка, планирование убийства, да и мотив — как-то сложно, непонятно… Где Лиза, а где, скажем, твоя консьержка? Откуда у Лизы ключи от твоей машины? Все слишком уж закручено… К тому же зачем Лизе было убивать Голта, если он приходил к ней почти каждый день?

Я не могла рассказать ей о Фиме и результатах его работы. А потому она никогда не узнает о разговоре Воронкова с дочерью, в котором он обещает ей всяческую поддержку.

— Предлагаю тебе забыть весь этот кошмар, поскольку если кто и убил Сергея, то уж к тебе все это не имеет никакого отношения. Это я к тому, что, даже если предположить, что убийца остается на свободе, ты все равно можешь продолжать жить спокойно и заниматься своими делами. А потому, прошу тебя, просто абстрагируйся, проведи похороны, вытерпи все это, а потом уезжай.

— Ты специально для этого приехала?

— Я же вижу, что ты неспокойна, что у тебя полна голова тараканов! А еще я хотела сказать тебе, что знаю про вас с Юрой. Не могла больше молчать. Хотела услышать твое мнение и сказать, что я всегда буду за вас, за тебя и Юру. И приму любое ваше решение. Вы — единственные близкие мне люди.

— А у тебя как дела? Что с Валентином?

— Вообще-то завтра мы подаем заявление в ЗАГС. — Она зарделась. И этот румянец так шел ей, что я не выдержала и поцеловала ее в щеку.

— Катя, моя ты дорогая, как же я рада за тебя!

— Я тоже чувствую себя хоть и по-новому, в каком-то непривычном для себя качестве, но он любит меня, и мне на душе как-то тепло, хорошо…

— Это и есть счастье.