Уставшая от любви

Сейчас же увидела перед собой третьего Воронкова — красивого, импозантного, хоть и крупноватого мужчину с горящим взглядом.

— Наташа, ты не представляешь себе, как же я рад тебя видеть!

Он обращался ко мне на «ты» так, как если бы мы были с ним знакомы сто лет. На этот раз он был без цветов.

— Откуда вы знали, что я выйду из дома?

— А я и не знал. Я собирался подняться к тебе.

— Марина бы не пустила.

— Пустила бы. — Он едва заметно усмехнулся. Да, вероятно, он принадлежал к числу тех людей, перед которыми распахиваются любые двери. — Ты куда?

— На свидание.

— А может, в ресторан? Я столик заказал.

— Да? Надо же! Какая самоуверенность!

— Ты можешь позвонить и отменить свидание?

Я вдруг представила себе выражение лица Кати, встречающей нас с Воронковым на пороге своей квартиры. Удивление, недоумение, любопытство, разочарование? Как она отреагирует на такой поворот? На такую компанию? Вот я бы на ее месте, не зная всей ситуации, сочла бы за честь принимать у себя такого человека, как Воронков.

А Юра? Как поведет себя он? Подумает, что я пришла дразнить его не только красным платьем, но и новым любовником? Воспримет это как мое желание отомстить ему за его нерешительность? А что, очень даже неплохо.

— Честно говоря, я направляюсь к своей подруге Кате, на ужин. Она выходит замуж.

Можно было и не уточнять, но мне хотелось, чтобы он понял, почему я такая нарядная.

— Хотите составить мне компанию?

— С величайшим удовольствием!

Мы отправились на его машине, заехали в цветочный магазин, купили букет из бледно-розовых кустовых роз, огромный, роскошный, затем заглянули в армянский магазин на Тверской, купили закусок, вина (за все платил, разумеется, Воронков) и подъехали к дому Кати ровно в половине десятого, то есть с опозданием.

В подъезде мы миновали консьержку, полусонную старушку, коротающую свое рабочее время перед маленьким телевизором. Дом был обычный, не такой элитный, как у меня, но с очень активными жильцами. Увидев меня, узнав, консьержка кивнула мне головой и снова уставилась в экран.

Мы поднялись, я позвонила в дверь. Мне открыл Юра. Увидел меня, и его щеки мгновенно начали покрываться розовыми пятнами. Он разволновался.

— Привет! Знакомьтесь — Александр Борисович Воронков!

— Юра, — он улыбнулся одними губами, пожимая большую ладонь моего спутника.

Появившаяся за спиной Юры Катя не смогла справиться с удивлением и остановилась, словно налетев на невидимую преграду. Затем заставила себя улыбнуться.

— Очень приятно! Проходите, пожалуйста! Все остывает!

Валя Трушин приподнялся со своего места во главе накрытого стола, чтобы поздороваться с нами. Его вытянутое, красивое, породистое лицо осветила искренняя улыбка. Он-то ничего не подозревал и воспринял мое появление в обществе солидного господина как дань уважения его первому ужину в доме своей беременной невесты. И, конечно же, он волновался.

Александр протянул хозяйке букет, за цветами и Кати-то не было видно!

Я вспомнила про закуски, попросила Юру разобрать пакеты.

Выжимая сок из половинки лимона на жареную форель, я слушала болтовню мужчин, бросая осторожные взгляды на Катю. Я видела, что она была недовольна. Что ей нужно было, я так и не поняла. То она сватала меня за Сажина, то хотела пристроить к своему племяннику (вернее, племянника пристроить ко мне). Но я знала, чувствовала, что она, действуя, быть может, за моей спиной, хотела мне одного — тихого семейного счастья. Нормального мужа. И Сажин, и Юра, в сущности, могли бы составить мне пару.