Уставы небес, 16 глав о науке и вере

Хотя Церковь оставалась для Парацельса матерью всю его жизнь, у него все же было две матери, второй была мать-Природа. ... Он говорит, "Признаюсь и в том, что пишу по-язычески, будучи, однако же, христианином". "В человеке не может быть ничего, что не было бы даровано ему светом природы, а в свете природном все - действие светила. ... Действовать же в свете природном и оным услаждаться - божественно, пусть ты и смертен". До пришествия Христа мир еще был одарен светом природным, но в сравнении с Сыном Божьим то был "меньший свет". "Итак в этом мире две премудрости, вечная и смертная. Вечная проистекает непосредственно от света Святого Духа, другая - непосредственно от света природы". "Посему надлежит нам знать, что мы природу должны толковать из духа природы, Слово Божье - из Духа Божьего, дьявола - опять же из его духа". ... Бог Отец "сотворил человека снизу доверху", Бог Сын "сверху донизу". "Поскольку же Отец и Сын суть одно, как я могу почитать два света?. Меня осудили бы как идолопоклонника - но меня хранит число один. И если я двум отдаю свою любовь, и каждому уделяю свет его, как и наказал всем Господь, - как же я могу быть язычником?"... Не всем выпадает благодать веры, предвосхищающей все решения, и не всем дано безмятежно довольствоваться солнцем истины, явленной в откровении. Тот свет, что возжигается в сердце благодатью Святого Духа, тот самый lumen naturae [природный свет - понятие, широко использованное Агриппой], сколь бы слаб он ни был, для ищущих важнее или по крайней мере столь же важен, как и великий свет, во тьме светящий и тьмой не объятый (Ин.1:5). ... Свет свыше делает тьму еще кромешней, но lumen naturae - это свет самой тьмы, он озаряет свой собственный мрак, и этот свет тьма объемлет.

Парацельс оставался еще в лоне католической церкви, но жил уже во времена реформации. Протестантизм положил начало свободному, т.е. без опоры на авторитеты, исследованию Писания (а затем и других областей). Огромное влияние на культуру оказал лютеровский перевод Библии, давший начало немецкому литературному языку.

Высказав положение, что его учение можно опровергнуть только словами Библии или доводами разума, Лютер утвердил за разумом право толковать Библию, и он, этот разум, был признан верховным судьей во всех религиозных разногласиях. Это послужило в Германии источником для так называемой свободы духа... Мышление сделалось правом, и права разума были узаконены... Со времен Лютера перестали различать истину теологическую и философскую и начали без стеснения и страха посреди базарной площади препираться о религии на родном, немецком языке... Этот самый Мартин Лютер дал нам не только свободу движения, но также средства для движения, а именно - духу он дал тело, а мысли - слово (Г.Гейне, К истории религии и философии в Германии).

С другой стороны, нужно отметить, что отношение самого Лютера к разуму было весьма критическим:

Значит, одна из главных причин, по которым просто невозможно понять слова Моисея и Павла [имеется в виду Рим.9], - это их нелепость. Но против какого пункта веры грешит эта нелепость? Кого она сокрушает? Разум человеческий она сокрушает, который, будучи ко всем словам и делам Божьим слеп, глух, глуп, нечестив и кощунствен, берется здесь судить о делах Божьих (О рабстве воли).

Однако такое ограничение разума не имеет ничего общего со скептицизмом.

Святой Дух - это не скептик, и начертал Он в наших сердцах не сомнения да размышления, а определенные убеждения, которые вернее и крепче самой жизни и всяческого опыта (там же).