Усто Мумин: превращения

«Странно, что именно они — Волков, Курзин и Усто Мумин умерли в один и тот же год. Они умерли в 1957 году. Сейчас они живут в своих работах. Они живут в моей памяти. <…> Третьего мая хоронили Михаила Ивановича Курзина. Рак неизлечим. В непомерно просторном гробу, мне показалось, было пусто. Маленькая высохшая голова. Чем-то накрыто его худое тело. Вернее, то, что было когда-то телом.

Весна. Сирень, ирисы, бульдонежи, тюльпаны… много цветов. Ими в конце концов заполняют гроб. На закрытые глаза Михаила положены медяки, рот чуть открыт, седая щетина бороды и усов. Нет! Все это никак не соответствует тому решительному, смелому Михайло Курзину, которого я помню с 1921 года, с которым я встречался много раз в разное время жизни. Приглядывался к нему, как к большому художнику. Восхищался его блестящими живописными решениями, всегда неожиданными и новыми. Его юмором, его забавными затеями. Обычно искусство большого художника тесно связано с его жизнью, с его характером. Неспокойный характер был у Курзина и беспокойная жизнь. И искусство его было неровным. Но об этом будет когда-нибудь написано другими. Был тогда на берегу Боз-Су и Усто Мумин. Его любили все. Его любили не только как художника, любили как отзывчивого, умного, знающего и совершенно по-особому веселого человека. Мы поражались его необыкновенной памяти. Он помнил все: имена, даты, события, легенды… Он был всегда в кипении жизни. Он обегал за день десятки разных мест, встречался со многими, многими людьми. Он забегал к нам, жуя на ходу бублик, рассказывал что-нибудь и исчезал неведомо куда. Когда он работал?! Редакторы, писатели, режиссеры, артисты, художники и композиторы хорошо знали этого многогранного человека. Диапазон его был широк — от тончайших миниатюр до театральных сцен. И во всем — большой вкус, выдумка, знание и умение. Иногда шепнет на ухо: „А ведь рисовать-то я не умею, заставь нарисовать меня коленную чашечку, а какие там в ней косточки — и не знаю“. И тут же рисовал удивительную по движению фигуру в каком-нибудь уйгурском или хорезмском танце. До сих пор встречаю многих людей, которые с особенной теплотой вспоминают этого редкого человека.

Его любил и простой народ. Со всеми у него общий язык. Он свободно говорил в кишлаках. Где он находил темы для разговора и чем покорял собеседников?!

В пять часов 28 июня 1957 года выносят гроб с тем, что осталось от Усто Мумина. Провожающих мало. Какие-то соседки-старухи, художников человек около десяти. Ну и мы с Галей. Очень скромно хоронят заслуженного деятеля искусств УзССР. Объявление в газете появилось только на другой день»[449].