Усы

Выйдя из кафе, он побежал к дому — надо же, еще два часа назад он мчался как раз в противоположную сторону! — правда, тогда он был жалким беглецом, а теперь — хозяином положения, согласно блестяще разработанному плану, который позволял ему проникнуть во вражеский стан без всякого риска.

В квартире никого не было. Подбежав к секретеру, он достал из ящика паспорт и все свои кредитные карточки - American Express, Visa, Diner's Club. Там же он обнаружил и наличные; Аньез не следовало упускать из виду такие мелочи, злорадно подумал он, вот так–то и рушатся самые распрекрасные планы. Ему хотелось оставить какую–нибудь ехидную записочку типа: «Ловко я вас надул?», но некогда было искать подходящую формулировку. Заметив рядом с телефоном бипер, он сунул его в карман и покинул квартиру.

Еще не дойдя до перекрестка, он нашел такси и велел ехать в аэропорт «Руасси». Все прошло безупречно, словно идеально организованное похищение.

Теперь ему совершенно не хотелось спать.

Движение на шоссе было довольно вялое, и они легко добрались до окружной дороги, а там и до шоссе, ведущего в аэропорт. Все это время он с удовольствием перебирал и отклонял, руководствуясь логикой и трезвым анализом, те препятствия, что могли бы помешать его отъезду. Даже если случится, что Аньез и Жером заметят исчезновение паспорта и кредитных карточек и разгадают его намерения, они все равно не успеют снять его с самолета. И уж конечно не в их возможностях передать его приметы полиции всех аэропортов. Он почти жалел о том, что настолько опередил их и тем самым лишил себя радости увидеть их крошечные фигурки, бегущие по взлетной полосе вдогонку за самолетом, уже оторвавшимся от земли, и услышать крики яростного разочарования оттого, что они из–за каких–то нескольких секунд упустили его.

Он спросил себя, сколько нужно времени, чтобы получить место на какой–нибудь рейс, куда угодно, лишь бы подальше. Сознание того, что он летит без багажа, в неизвестном направлении, опьяняло его, сообщая чувство царственной свободы — привилегии, как он думал, одних лишь киногероев; его только мучило смутное опасение, что в жизни все идет не так уж гладко. А впрочем, кто может ему воспрепятствовать?! Радость его перешла в восторг, когда шофер спросил: «Руасси» — один или два?» Он ощутил себя истинным богачом и властелином, вольным избрать любой путь в масштабах планеты, улететь куда заблагорассудится, хоть в Азию, хоть в Америку. На самом же деле он слабо представлял себе, какие регионы мира обслуживаются тем или иным аэропортом, теми или иными компаниями, но как раз это незнание было вполне нормально и не угнетало его; он ответил наугад: «Руасси» — два, пожалуйста!» — и вальяжно раскинулся на сиденье.

В аэропорту все прошло очень быстро. Он изучил расписание вылетов: в течение ближайшего часа, пока придется выправлять билет, ему предоставлялся выбор между Бразилией, Бомбеем, Сиднеем и Гонконгом; и, словно по мановению волшебной палочки, на гонконгском рейсе еще оставалось одно свободное место, визы не требовалось, девушка за стойкой сказала, что он только–только успеет зарегистрировать багаж. «Никакого багажа!» — гордо объявил он, воздев пустые руки, и слегка даже обиделся, когда она не проявила ни малейшего удивления. Паспортный контроль также прошел гладко, и бесстрастный взгляд пограничника, скользивший от его усатой фотографии к заросшему лицу, близкому к прежнему облику, развеял последние страхи: все было в порядке. Не прошло и получаса с его приезда в аэропорт, а он уже сидел и дремал в зале ожидания. Через какое–то время его тронули за плечо и сказали, что пора идти; он протянул кому–то посадочный талон, добрался до своего кресла и, едва успев защелкнуть пряжку ремня, снова провалился в сон.

Спустя некоторое время его опять тронули за плечо: промежуточная посадка в Бахрейне. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы очнуться, вспомнить, где он, куда летит и от чего спасается; затем он влился в поток заспанных пассажиров, вынужденных, в силу некоего загадочного правила, покинуть самолет, хотя они не пересаживались на другой, и ждать в транзитном зале. Зал представлял собой нескончаемо длинное помещение, по которому зигзагом шла череда сверкающих магазинчиков Duty free; он выходил передним концом на летное поле, а задним — на какое–то пространство, трудно различимое взглядом, так как уже стемнело и в окнах отражались яркие потолочные светильники; впрочем, там и смотреть было не на что — до самого горизонта тянулись одинаковые низкие строения, вероятно хозблоки аэропорта.