Утерянная Книга В.

Все еще касаясь живота Кайлы, Лили расслабляет спину, пытается скрыть смущение: если бы ее сейчас видели подруги, точно посмеялись бы, но на самом деле каждая из них захотела бы оказаться на месте Лили. Они твердят, что плевать хотели и не желают становиться идеальными хозяюшками. Однако в гостях друг у друга подглядывают и замечают, у кого нет игрушек на полу в гостиной, кто делает настоящие семейные альбомы, а кто покупает всякие полезные штуки вроде магнитного календаря на холодильник или органайзера для проводов. Говорят об этом как бы равнодушно, не хвалят, а просто отмечают. И сразу заводят разговор на «серьезную» тему – о мужьях, политике, карьерных амбициях. Этим они и отличаются от Кайлы и ее подруг. Дело не в принятых решениях – все они на этом этапе жизни выбрали заниматься детьми и погрузиться (ох уж это словцо, будто под воду идешь) в материнство, – а в отношении к ним. Да, домашние дела отнимают кучу времени и сил – все эти расписания, уборка, готовка, походы по магазинам и врачам, детские болезни. И да, в глубине души они испытывают гордость, когда неплохо справляются с заботами. Есть одна фразочка, которая у них обозначает все хлопоты скопом, – «кашки да какашки». Кто-то вычитал ее в старом феминистском романе, название которого забылось, но так уж они называют почти все, что делают. Стоит только сказать «кашки да ка-кашки» – и проблемы кажутся смешными, а значит, можно налить себе вина, включить детям мультики, передохнуть и поболтать о чем-то помасштабнее, вроде работы метро, клоунады с избранием Дональда Трампа президентом или экологии. Даже про измены мужа. Или собственные тайные соблазны, которым не суждено воплотиться в жизнь (как это вообще возможно, в какой вселенной, а главное – где найти время?). Вот, например, один папа в детсаду очень похож на рыболова из родного города Лили. Конечно, нынче в Бруклине каждый второй мужчина одет, как рыболов, но этот папочка, по имени Хэл, заткнет за пояс их всех, вместе взятых: красавец-рыбак, к тому же неглупый и деликатный, с рыжей бородой и сильными руками, которые Лили описала подружкам во всех деталях. Неделю она предавалась сентиментально-эротическим мечтам о нем, о каких и не вспоминала с рождения Рози. В ту неделю секс у них с мужем был дважды. Над этим женской компанией тоже посмеялись от души – у кого есть силы на разврат по два раза на неделе? Этот поезд давно ушел!

А Лили все шьет и шьет. Большим достижением не назовешь, но ей нравится. Лили так поглощена своим занятием, что на время забывает о голоде, о подругах, о стирке, о матери, о дочках, о Пуриме и платьях, пока Кайла понемногу не отстраняется от нее. Лили обнаруживает, что шьет сама.

– Отлично получается! – ободряет Кайла. – Продолжай, а я займусь обедом для деток.

У Лили тут же путается нитка, машинка рычит, педаль заедает. Она слышит собственный возглас, полный отчаяния, словно от боли.

– Ничего страшного, – говорит Кайла. – И не такое бывало. Передохни.

Она наливает Лили еще вина и протягивает бокал:

– Расскажи побольше об Эсфири, чтобы мы понимали, какие платья нужны.

Все кивают.

– Об Эсфири? – переспрашивает Лили растерянно.

– Да, персонаж. – Кайла открывает холодильник. – Я пока буду возиться с детской едой. Какая она?

– Ну, она царица… – Лили забыла, что уже успела рассказать, а что – нет, но Кайла кивает, и Лили продолжает:

– Стремится к простоте. То есть когда она еще не стала царицей, до нее царица была другая, Вашти, но ее изгнали, и потом Эсфирь и толпу других девушек привели, ну, вроде как на конкурс…

– Как конкурс красоты, верно? – Кайла снимает крышку с формы для запекания. – Это когда девочки выйдут на сцену?

– Да. – Лили больше не шьет и смотрит на сыр, однако ее окружили женщины и ждут рассказа.

– Так вот, Эсфирь идет, – продолжает Лили, – единственная среди девушек, без косметики в три слоя и вычурной прически. Одета очень просто, а волосы повязаны лентой.

Лили понятия не имеет, правда ли насчет ленты – первоисточник она не читала, – но в детской книжке Эсфирь повязывает волосы белой лентой и совсем чуть-чуть румянит щеки. Девочки обожают этот момент и всегда засыпают ее вопросами. Ро: «Почему она не захотела что-нибудь поярче? С радугой или с блестками?» А Джун повторяет за Лили: «Потому что важнее то, что внутри?» Лили устало кивает, но втайне гордится. До чего устаешь от собственных поучений. А правду все равно не скрыть. Было бы нечего скрывать – и поучать не надо. Будь другие девицы такими же скромными, никто бы не ставил Эсфирь в пример.

– В сравнении с остальными Эсфирь кажется простушкой, – объясняет Лили Кайле. – Только природная красота.

– Потрясающе, – говорит Кайла. – И очень актуально. Отличный пример для наших девочек, правда? На них так давят, даже в наши дни… Отличная идея: героиня – простая девушка. Как в той книге, помните? Как же ее… «Принцесса в бумажном пакете»?