Утерянные победы Красной Армии

Паникеру ответил лично Верховный Главнокомандующий: «Генерал-майор Тупиков номером 15 614 представил в Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова и Потапова прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад. Необходимо неуклонно выполнять указания т. Сталина, данные вам 11.IX.»[90]. Василевский заметил: «После этого руководству Юго-Западного фронта оставалось лишь исполнить свой долг до конца».

Ни 13, ни 14, ни 15 сентября Тимошенко не отдал приказа об отводе войск из киевской ловушки. Сложившаяся ситуация один к одному напоминала трагедию 3-й и 10-й армий в белостокском выступе. Новый главком не мог этого не понимать. Но, как точно подметил адмирал Н.Г. Кузнецов: «Эти люди не умели самостоятельно действовать, а умели лишь выполнять волю Сталина, стоявшего над ними»[91]. Поэтому 15 сентября передовые части танковых групп Гудериана и Клейста соединились в районе Лохвицы. В окружение попали 5-я, 26-я, 37-я армии, часть сил 21-й и 38-й армий.

Только в ночь с 17 на 18 сентября Ставка ВГК направила в штаб Юго-Западного фронта приказ оставить Киев. Понятно, что в условиях котла командование быстро потеряло связь с нижестоящими штабами и управление войсками. В считаные часы окруженные армии перестали существовать как организованные воинские соединения, раздробившись на массу отрядов и групп, которые действовали в отрыве друг от друга. Ситуация усугублялась тем, что прийти на помощь окруженцам не могли ни войска Брянского, ни Южного фронтов. А.И. Еременко был ранен и эвакуирован в Москву, его части обескровлены. Поэтому Тимошенко стал бросать на противника любые отдельные дивизии, полки и бригады, оказавшиеся под рукой.

17 сентября остатки 13-й армии нанесли контрудар в район Конотопа, где оборонялась 10-я немецкая мотопехотная дивизия и гренадерский полк «Великая Германия». Удар был отбит.

18 сентября 129-я танковая бригада, 9-я кавалерийская и 100-я стрелковая дивизии под общим руководством генерал-майора А.П. Белова пошли в атаку на Ромны. Гудериан отмечал в воспоминаниях' «18 сентября обстановка в Ромнах стала критической. С утра с левого фланга доносились звуки сражения, становившегося все ожесточеннее. На Ромны тремя колоннами двигались свежие силы противника. Они уже на полмили углубились в город. В нашем распоряжении были два батальона 10-й мотопехотной дивизии и несколько зенитных батарей. Наша воздушная разведка очень страдала от превосходства противника в воздухе… Однако в итоге нам удалось отстоять и город, и наш полевой штаб»[92].

21 сентября Тимошенко нанес новый контрудар в районе Глухова. Прибывшие из Харькова подкрепления завязали ожесточенные бои с оборонявшейся здесь 17-й танковой дивизией генерал-майора Арнима. Трое суток шла кровопролитная борьба, но немцы удержали город.

25 сентября Тимошенко возобновил атаки на Глухов, а также попытался взять штурмом Белополье и Ямполь. Солдаты Гудериана отразили все атаки советских войск.

На следующий день немцы завершили ликвидацию киевского котла. Они захватили 665 тысяч пленных, 3700 орудий, 850 танков. В плен попал командующий 5-й армией генерал М.И. Потапов. Командование фронта погибло в полном составе: командующий М.П. Кирпонос, член Военного совета М.А. Бурмистренко, начальник штаба В.И. Тупиков. С уничтожением пяти советских армий на юго-западном направлении образовалась брешь шириной почти 200 километров. Немцам открылась дорога на Крым, Харьков и Ростов.

Советские военачальники по-разному оценивали итоги битвы за Киев. Например, С.М. Штеменко писал: «На подготовленном киевлянами оборонительном рубеже по реке Ирпень советские войска вместе с народным ополчением стояли насмерть 70 дней. Враг вынужден был избегать фронтальных ударов, искать разрывы в расположении наших войск. Только 15 сентября танки Гудериана и Клейста, обходившие Киев с севера и с юга, соединились наконец в районе Лохвицы… Киевское сражение затормозило темп продвижения лавины вражеских войск на Юго-Западном направлении и позволило нам выиграть время для подготовки обороны на новых рубежах»[93]. Мысль правильная: оставили бы вовремя Киев, вот и не вынудили бы тем самым немцев окружать нас.

Более взвешенную оценку дал А.М. Василевский: «Серьезная неудача, постигшая нас на этом участке боевых действий, резко ухудшила обстановку на южном крыле советско-германского фронта. Создалась реальная угроза Харьковскому промышленному району и Донбассу. Немецко-фашистское командование получило возможность вновь усилить группу армий «Центр» и возобновить наступление на Москву»[94].

Интересно, была ли возможность избежать катастрофы под Киевом?

Серьезная неудача, которой могло не быть