Утешители

Лоуренс обиделся – это было несправедливо по отношению к бабушке. Ему бы претило вступать с Эндрю в сговор против старой дамы; он взял отпуск для того, чтобы разобраться с собственными любовными делами, ему хотелось отдохнуть от сложностей, какими чревата принадлежность к особой, избранной, касте. С бабушкой ему хорошо, и нечего перемигиваться у нее за спиной. Поэтому Лоуренс улыбнулся Эндрю, словно хотел сказать: «Я видел, что вы мне подмигнули. Решительно вас не понял. Думаю, вы имели в виду нечто приятное».

Эндрю принялся оглядывать комнату, словно не видел чего-то, что должно было в ней находиться. Наконец он уперся глазами в коробку с болгарскими сигаретами на серванте, дотянулся до нее, открыл и взял сигарету. Мистер Уэбстер попытался перехватить взгляд Луизы, чтобы выразить недовольство манерами ее гостя, но она не желала играть в эти игры, встала и передала Лоуренсу открытую коробку.

– Болгарские, – сообщил ему Эндрю.

– Да, знаю. Странный вкус, правда?

– К ним привыкаешь, – заметил Эндрю.

– Болгарские! – воскликнул его отец. – Надо непременно попробовать.

Луиза молча передала коробку и едва заметно кивнула Лоуренсу, давая понять, что знает непреложную правду – в пепельнице у кресла Мервина Хогарта уже лежали три толстых раздавленных болгарских окурка.

Луиза безмолвно наблюдала спектакль, что устроил Хогарт, делая вид, будто впервые пробует эту марку и она ему очень нравится.

– Дорогая Луиза, какой экзотический вкус! Не думаю, чтобы я смог выкурить несколько штук. Очень крепкие и очень… как бы лучше сказать?

– Едкие, – устало подсказала Луиза, словно уже слышала те же самые слова из уст того же самого человека, сидящего на том же самом месте.

– Едкие! – повторил Мервин, будто она нашла единственно точное слово. – Запах… запах Балкан, – продолжал он, – а привкус… привкус…

– Козьего молока, – снова пришла ему на помощь Луиза.

– Вот именно! Козьего молока.

Луиза, уже на таясь, воззрилась на Лоуренса, глаза ее блестели, как черные бусинки. Лоуренс наблюдал за лицом Мервина, затем поглядел на пепельницу с доказательствами его притворства и снова на Мервина. Луиза принялась неслышно хихикать, словно осторожно встряхивала внутри себя бутылочку микстуры от кашля. Мистер Уэбстер краем глаза уловил эту дрожь. Он сидел далеко, да и голова у него плохо поворачивалась, поэтому, чтобы лучше видеть Луизу, ему пришлось повернуться к ней верхней частью корпуса. При этом его движении лицо Луизы пошло морщинками, но она тут же одернула себя, как примерная школьница.

– Вы живете в здешних краях? – спросил Лоуренс Эндрю.

Отец и сын ответили одновременно:

– О, нет, – сказал Мервин.

– О, да, – сказал Эндрю.

Луиза не выдержала и, хотя губы у нее оставались плотно сжатыми, испустила носом легкое ржание, будто пони. Мистер Уэбстер вздрогнул, словно это стены заговорили, и со звоном поставил чашку на блюдечко.

Хогарты поспешили исправить свой грубый промах и опять заговорили хором. Мервин:

– Ну, большей частью мы живем в Лондоне.

Эндрю:

– Я хотел сказать, что больше времени мы проводим здесь.

Отец решил поддержать версию Эндрю и вяло закончил:

– А иногда ездим за границу.

Лоуренс поглядел на часы и поспешно сказал Эндрю:

– Пойдемте выпьем. До закрытия еще минут пятнадцать.

Он сразу понял, что ляпнул совсем не то, но в ту минуту парень выглядел вполне здоровым, вовсе не инвалидом.

– Спасибо, но не сегодня. Как-нибудь в другой раз, если вы еще здесь будете, – ничуть не удивившись, ответил Эндрю.

– Лоуренс останется до конца недели, – сказала Луиза.

Лоуренс поспешил уйти. Они слышали, как он перешел дорогу и направился по деревенской улице в «Розу и корону».

– Приятный парень, – произнес мистер Уэбстер.

– Да, – согласилась Луиза, – и такой умница.

– Занимательный малый, – сказал Мервин.

– Я подумал… – начал Эндрю.

– О чем, мой милый? – спросила Луиза.

– Может, нам лучше не появляться до следующей недели?

Мистер Уэбстер повернулся лицом к старой даме и произнес:

– Не думал, что вы позволите вашему внуку с нами встретиться. Насколько я понял, нынче вечером он должен был находиться в другом месте. Надеюсь, он не утратил из-за нас душевного равновесия.

– Что вы! – любезно возразила Луиза. – Он душевного равновесия не утратит, мистер Уэбстер. Нынешняя молодежь лишена предрассудков.

На самом деле имелось в виду другое. Следующим высказался Мервин, закуривая болгарскую сигарету:

– Думаю, он начнет задавать вопросы. В конце-то концов, Луиза, это вполне естественно, чего еще ожидать?

– И какие же вопросы он начнет задавать?

– Он непременно… – начал Эндрю.

– Он непременно спросит, кто мы такие и что мы тут делаем, – сказал Мервин.

Мистер Уэбстер с грустью воззрился на Мервина, уязвленный грубой прямотой его слов.

– Еще бы! – сказала Луиза. – Лоуренс наверняка станет обо всех вас расспрашивать. Не сыграть ли нам еще партию, господа?

Мервин поглядел на стенные часы.

– Он ведь вернется после закрытия паба? – спросил Эндрю.

Мистер Уэбстер улыбнулся Луизе отеческой улыбкой.