Утешительная партия игры в петанк

— Не целую, я сделала себе маску, — предупредила она его, едва шевеля губами. — Ты не представляешь, как я устала... Все выходные с этими истеричками-кореянками... Пожалуй, приму ванну и лягу спать...

— Ужинать не будешь?

— Нет. Пришлось тащиться в «Риц»[251] и я переела. А как ты? Все в порядке?

Не подняла головы. Растянулась на диване, листала американский Vogue.

— Ты только посмотри, какая пошлятина...

Нет, Шарлю вовсе не хотелось смотреть.

— А где Матильда?

— У подруги...

Схватился за ручку двери и неожиданно... впал в уныние.

Стоял на пороге кухни, спроектированной специально для них одним приятелем Лоранс, дизайнером, творцом пространств, криэйтером объемов, специалистом по свету и прочей ерунде.

Фасады из светлого клена, широкие хромированные пилястры, доломитовая столешница с врезанной мойкой, раздвижные дверцы, встроенный холодильник, плита, духовка, вся техника от Miele, вытяжка, кофемашина, винный бар, пароварка, ну и все, что полагается.

О да. Она была хороша...

Правильная, светлая, чистая. Красиво, как в морге.

Проблема лишь в том, что есть было нечего... Дверца холодильника забита баночками с кремами, пенками, сливками и молочком, но, увы, не с лугов Изиньи... а совсем с другого Луга, того, что с заглавной буквы[252]... Еще: Coca light, йогурты 0%, полуфабрикаты в вакуумной упаковке и замороженные пиццы.

Правда Матильда завтра улетает... А это она задавала ритм тому немногому, что здесь все еще жарили и варили... Лоранс готовила только для гостей, но гости похоже все перевелись из-за непредсказуемого графика ее работы и его постоянных командировок...

Теперь все сводилось к оплате счетов...

Но поскольку он только что твердо решил не печалиться больше о всякой ерунде, то достал свежий номер Moniteur[253] и пошел ей сказать, что перекусит в ближайшем кафе.

— Постой... — сморщилась маска, — а что это с тобой стряслось?

Наверное, вид у него был удивленный, потому что она добавила:

— Ты подрался?

—А... Ты об этом?

Это было так давно... В другой жизни.

— Да нет, я... На дверь налетел...

— Ужас какой!

— О... Бывает и хуже...

— Я про голову!

—Аа...

— Ты уверен, что все в порядке? Вид у тебя странный...

— Я голоден... Ты идешь со мной?

— Нет. Я же тебе сказала, что с ног валюсь...

Пролистал свой еженедельный «молитвенник», смакуя антрекот, и заказал еще одно пиво, чтобы доесть картошку «фри», размокшую под беарнским соусом. Ел с удовольствием и с интересом, как-то п-новому, взглянул на страницы тендеров. Усталость как рукой сняло — то ли у Алексиса выспался, то ли в Ле Веспери.

Попросил кофе и встал, чтобы купить пачку сигарет.

Но перед кассой повернул обратно.

Из солидарности.

Больше не курить — всего лишь способ запутать самого себя в причинах своей тоски. Больше не курить, это как клин клином вышибают.

(Мысль не его.)

Сел, повертел в руке кусочек сахара, подковырнув ногтем белую обертку, подумал: что она делает в этот момент?

Без двадцати десять...

Наверное, они еще за столом? Или ужинают на улице? Так ли сегодня тепло, как было вчера? Нашли ли девчушки достойный аквариум для мсье Блопа? И в каком состоянии нынче, после ночевки старших, помещение для седел, остались бы довольны братья-аристократы, вернись они, скажем, из ссылки? Закрыт ли въезд на луг? А Большой пес — опять в изножье их nanny?

А что она?

Сидит у камина? Читает? Мечтает? Если да, то о чем? Думает ли она о...

Последний вопрос оставил незаконченным. Больше полугода сражался с призраками, только что смолотил гору картошки, чтобы наверстать время и отпустить ремень, и больше не хотел терять из виду свой главный приз.

Он не чувствовал усталости. Обвел карандашом два-три проекта, которые показались ему интересными, вспомнил о деле чрезвычайной важности: должен найти барсука в Нью-Йорке, ее фамилии он не знает, но уверен, что если напишет «Мадмуазель Кейт, Ле Веспери», почтальон найдет и вручит ей ее крем.

Позвонил Клер, рассказал об Алексисе, позабавил. Ему нужно столько всего ей рассказать... Завтра утром у меня очень важное слушание, я обязательно должна перечитать дело, — сокрушалась она, — может, пообедаем на днях?

В тот момент, когда она уже собиралась повесить трубку, окликнул ее.

— Да?

— Почему мужчины такие трусы?

— Уф... А почему ты меня вдруг об этом спрашиваешь?

— Не знаю... Много встреч было в последнее время...

— Почему? — вздохнула она. — Наверное, потому что детей не рожают... Извини за банальный ответ, но ты застал меня немного врасплох, и потом в голове у меня завтрашний суд... Но... Ты сказал это из-за меня?

— Из-за всех вас...

— Ты что, головой ударился?

— Да. Подожди, сейчас покажу...

Клер в растерянности положила мобильный на стопку материалов очередного «грязного» дела. Он завибрировал. На экране обнаружила расцвеченное лицо брата, рассмеялась и вернулась к своим очистным сооружениям.

Алексис в шлепанцах и фартуке перед газовым барбекю... Как же это приятно... А у братца сегодня вечером такой веселый голос...

Значит, он ее нашел, свою Анук... — заблуждалась она, грустно улыбаясь.

***