Утка с яблоками (сборник)

«Сегодня я принял решение, – рассказывал Хропов корреспонденту, – кардинальным образом изменить распределение прибыли своих предприятий. На оплату труда рабочих и прочего персонала теперь пойдет пятьдесят процентов, а не десять, как ранее. Причем зарплату высшему звену мы увеличивать не будем, они и так зажрались. Пардон… То есть им больше не надо. Возобновим систему бесплатных пионерских, пардон… детских оздоровительных лагерей. Построим три новых детсада. Кроме того, из директорского фонда каждому сотруднику, имеющему детей, будет откладываться ежемесячно определенная сумма на образование этих самых детей. У меня у самого детей нет, но я их очень люблю, и считаю, что лучшие инвестиции – это инвестиции в будущее».

Степанцов хмыкнул: «Инвестиции… Знаем мы ваши инвестиции…»

Вскоре Степанцов еще более укрепился во мнении, что теперь может многое. Придя на работу, он не уселся за свой стол в углу, а прошествовал в кабинет завсектором Дружинкина, непосредственного своего начальника.

– Привет, Коляныч!

Анатолий Николаевич аж подпрыгнул от такой фамильярности. Он хоть и был младше Степанцова почти на двадцать лет, но всегда требовал соблюдать субординацию.

– Что такое, Андрей Андреевич?..

– Я пришел тебе сказать, что ты, падла, не свое место занимаешь…

– Что?!.

– Но этому пришел конец. Сейчас ты поднимешь свои булки с кресла и потопаешь в сторону кабинета начальника КБ. Там ты скажешь, что не справляешься со своими обязанностями, и что всю основную работу за тебя выполняю я, и поэтому именно я должен занимать это место.

– Да как вы смеете!.. – взвился начальник.

– А если ты, тра-та-та, этого не сделаешь, то сегодня же начальству будет известно, что в штате у нас по договору оформлены несколько «мертвых душ», и один из них твой брат. Что ты списал два старых компьютера, и на одном из них я до сих пор благополучно работаю, а новые утащил к себе домой. Что половину денег, выделяемых налом на корпоративы, ты присваиваешь. Что таджики, нанятые в офисе ремонт делать, за те же деньги еще и дачу тебе отремонтировали. Про откаты от поставщиков расходных материалов… Продолжить?

Дружинкин вначале побледнел, затем покраснел, потом опять стал белым. Степанцов наблюдал за метаморфозами с нескрываемым злорадством.

Уже во второй половине дня он занял кабинет Дружинкина, а тот, сдав дела, переместился за угловой стол, который прежде занимал Андрей Андреевич. Проверив работу подчиненных и раздав им новые задания, Степанцов углубился в мысли о будущем, об открывшихся перспективах.

Зарплата в два раза выше. Плюс? Плюс. Условно подотчетные суммы, которые начальство выделяет отделу на разнообразные непредвиденные расходы. Плюс? Не слишком большой, но все-таки плюс. Это сколько ж выйдет? … М-да, все равно меньше, чем у начальника отдела и даже у его зама. И деньги непонятно, когда дадут. А кстати, зам-то не крепко на своем месте сидит. А что если… Не сейчас, конечно, через месяцок, как раз материал на него соберется.

«Надо машину покупать, – решил Андрей Андреевич, выходя из метро. – Несолидно это как-то, скоро я начальником отдела стану – а без машины. Когда накоплю? Если более-менее приличный автомобиль стоит тысяч пятьсот… Это больше полгода ждать? Черт! Долго».

На глаза попалась знакомая рожа сэндвича, раздающего желтые листовки: «Деньга, деньга! Без залог!»

«Точно. «БанкNot»! Ефимка-то мне только аванец выдал. Сейчас я с него все денежки стрясу. Кто-то там моей честностью и порядочностью задарма пользуется, а я все так же на бобах!»

Он влетел в помещение ссудной конторы подобно тайфуну. Ефим Львович, восседающий на своем царском кресле, удивленно поднял брови.

– Привет, – фамильярно кивнул Степанцов.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич, – откинулся в кресле Ливед. – Чем могу служить?

– Деньги давай!

– Какие деньги, уважаемый? Расчет с вами произведен полностью. Читайте договор.

– Какой к черту договор?

– А вот такой, – выложил на стол свой экземпляр Ефим Львович. – Черным по белому: тысяча рублей под ноль процентов годовых. Указанную сумму вы возвращаете равными долями в течение года, по восемьдесят три рубля тридцать три копейки в месяц. Вот номер счета, на который следует переводить деньги. Все четко, ясно и прозрачно. Чего вам еще?

– Ах, ты, тра-та-та! За мою порядочность, за мою кристальную честность – тыщу? Жалкую тыщу, да еще в долг! Ах, ты, падла!

Мигом перелетев через канцелярский стол, Степанцов схватил банкира за грудки. Тот от неожиданности отпрянул и опрокинулся вместе со своим великолепным креслом. Но Андрей Андреевич и не подумал отпускать его. Локтем он прижимал горло Ливеда и одновременно обыскивал его карманы, а тот двумя руками пытался освободиться от разъяренного заемщика.