Утопия-авеню

На следующее утро после возвращения из Гулля, с похорон Стива, Эльф проснулась в предрассветной мгле. Брюс тихонько похрапывал, а за окнами город наигрывал музыкальное сопровождение. Эльф услышала вальс. Звучало фортепьяно, в углу рядом с кухней. Эльф совсем не испугалась. От волшебных, чарующих звуков не исходило никакой угрозы. Она увидела руки пианиста. Правая вела мелодию нисходящими четвертями на первой и второй долях внахлест: от до – к до октавой ниже, затем так же от фа – к фа, си-бемоль – си-бемоль; ми – ми. Левая рука работала двойными джазовыми триолями, но не в стиле дикси, а в блюзовом ладу. Музыка смолкла. Эльф захотелось услышать ее еще раз. Пианист послушно повторил. На этот раз Эльф обратила внимание на терции в правой руке: ми – си; ре – фа; до – ми, и снова наверх, к ля – соль, на которых рука раскрывалась шире, затем первый палец на фа, а пятый – на си-бемоль…

Эльф накинула халат, подошла к фортепьяно, взяла лист нотной бумаги, разложила последовательность: до, фа, си-бемоль, ми, затем повторила вальсовую схему снизу вверх еще раз… Вот. Первая половина была почти похожа на то, что исполнил невидимый пианист. Третью четверть надо было додумывать. Эльф тихонько взяла несколько аккордов. К последней четверти на Ливония-стрит въехал фургон молочника, позванивая колокольчиком. Финальные такты пришлось сочинять самостоятельно, опираясь на материал первой половины, приведя его к логическому завершению. Вот и все. Три страницы нот. Эльф сыграла композицию с начала до конца, понимая, что она сложилась.

– Доброе утро, Вомбатик, – сказал Брюс, появившись в дверном проеме. – Очень мило.

– Извини, что разбудила. Мне приснилась песня.

Брюс подошел к пианино, зевнул и поглядел в ноты:

– А название у нее есть?

Эльф внезапно поняла, что – да, есть.

– «Вальс для Гриффа».

Брюс состроил мину:

– Придется и мне чудом выжить в аварии на трассе. Может, тогда ты напишешь «Балладу о Брюсе».

Спустя две недели после похорон все отправились в Гулль, навестить Гриффа. Поездка вышла безрадостной. Мимо «Синего вепря» проехали не останавливаясь. Гриффа уже выписали из больницы, и он жил у родителей. Отца Гриффа, водителя автобуса, срочно вызвали на работу, подменить заболевшего товарища. Мать, все еще не в себе от горя, теперь вдобавок переживала и за Гриффа. Он не выходил из дома, не высовывал носа из своей комнаты и ни с кем не хотел разговаривать. Мама Гриффа угостила всех чаем и кексом, Эльф помогла ей расставить цветы. Грифф все-таки спустился в гостиную. Синяки начали сходить, гипс уже сняли, волосы понемногу отрастали, но Грифф больше не шутил, не задавал дурацких вопросов и на все отвечал односложно или просто кряхтел и фыркал.

– Ты еще не думал, когда к нам вернешься? – спросил Левон.

Грифф отвел взгляд, закурил и пожал плечами.

– Слушай, мы в такую даль тащились… – начал Дин.

– Никто не звал, – ответил Грифф.

– Ты не волнуйся, мы тебя не торопим, – сказал Левон, – но…

– А че тогда?

– Понимаешь, в третью субботу февраля нас приглашают в «McGoo’s», в Эдинбург. Это через четыре недели. Обещают хороший гонорар. И рекламу. Если мы согласимся, то я почти наверняка смогу убедить «Илекс» выпустить сингл «Мона Лиза поет блюз» поскорее. Но весь март придется гастролировать. Я понимаю, у вас траур и упрашивать или настаивать просто неприлично. Но нам обязательно надо знать, ты с нами или как?

Грифф закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Мимо протарахтел мотоцикл. Эльф вспомнила, как все они сидели в доме бабули Мосс, в Грейвзенде. Счастливое было время…

– Мы чем-то можем тебе помочь? – спросил Левон.

Грифф не ответил.

Откуда-то издалека долетел паровозный гудок.

– А что бы Стив посоветовал? – спросил Джаспер у Гриффа.

Эльф невольно поморщилась от бесцеремонной прямоты.

Грифф злобно уставился на Джаспера.

Джаспер невозмутимо посмотрел на него, будто спросил о погоде.

Спустя минуту Грифф буркнул:

– Да иди ты…

Встал и вышел.

В Лондон возвращались в гнетущем молчании. Эльф размышляла, как внезапно Фортуна поворачивает свое колесо. Нежданно-негаданно будущее «Утопия-авеню» оказалось под угрозой. А Брюс на прошлой неделе продал свою песню «Сердечный водоворот» агенту Энди Уильямса. Правда, без гарантии исполнения, зато за восемьсот фунтов. Живыми деньгами.

Домой Эльф вернулась поздно. Брюс налил ей бокал вина, помассировал ей ступни и выслушал печальный рассказ о печальном дне. Эльф приняла ванну и легла спать.