Утопия-авеню

Грифф и Дин принимают предложение Эльф подняться на крышу и проверить, что там за вечеринка. Джаспер отказывается. Завтра с утра им предстоит встреча с журналистами, а вечером «Утопия-авеню» дает первый концерт. У лифта к Гриффу подходит бородатый тип в белом ангельском балахоне, с крылышками за спиной:

– Я не успокоюсь, пока не узнаю, где ты раздобыл такие скулы!

Грифф краснеет:

– Чего-чего?

– У тебя скулы просто божественные!

– Э-э-э… спасибо за комплимент. Я с такими родился.

– Боже всемогущий, у него еще и акцент! Очаровательно! Меня зовут архангел Гавриил, а тебя?

– Друзья называют его Гриффом, – улыбается Эльф.

– Я буду молить Бога, чтобы мы с тобой подружились, Грифф. О, а вот и лифт.

– Ты с нами? – спрашивает Дин ангела. – Грифф не против потесниться.

– Я чуть позже вознесусь, спасибо.

В лифте Дин жмет на самую верхнюю кнопку. Джаспер нажимает кнопку седьмого этажа.

Ангел кокетливо машет Гриффу на прощанье:

– До встречи!

Лифт кряхтит и начинает подниматься. Дин рассматривает скулы Гриффа:

– Божественные!

– Иди к черту, – беззлобно ворчит Грифф.

Эльф спрашивает Джаспера:

– Тебе плохо?

Джаспер не слышит, что к нему обращаются.

Дин щелкает пальцами у него перед носом.

– Что?

– Эльф спросила, как ты себя чувствуешь.

Джаспер морщит лоб:

– Не знаю.

– Чего ты не знаешь? – спрашивает Эльф.

– Что будет дальше, – отвечает Джаспер.

Дин теряет терпение:

– Нашел время расклеиться! Мы в Нью-Йорке! Мы же мечтали здесь выступать!

Джаспер жмет на кнопку четвертого этажа. Лифт останавливается. Джаспер выходит и сворачивает на лестницу. Дин захлопывает дверь и снова нажимает верхнюю кнопку.

– Просто нет сил, когда Джаспер начинает изображать из себя страдающего гения!

«Джаспер никогда не изображает из себя страдающего гения», – думает Эльф и дает себе слово заглянуть к Джасперу после вечеринки.

Камелии в жардиньерках, подстриженные кустики в горшках, космеи в вазонах. Свечи в стеклянных банках мерцают золотисто-зеленым, а в фонариках – золотисто-голубым. В одном конце сада на крыше высится пирамида пентхауса, в другом – широкая каминная труба; по бокам крыши установлено ограждение. В саду собралось человек тридцать: пьют, курят, болтают. Пахнет марихуаной. На лавочке сидит симпатичный гитарист, ловко перебирает струны; у его ног устроились три красотки. «Мама объявила бы его пределом мечтаний», – думает Эльф и вспоминает Луизу. Сердце сжимается.

– Эльф! – К ней подходит Ленни с бокалом мартини. – Я так рад, что вы все пришли. Умоляю, прости, что я раньше не сообразил, кто ты.

Дин ахает от неожиданности:

– Леонард Коэн!

Тот пожимает плечами:

– Притворяться бесполезно.

– Почему ты нас не предупредила? – спрашивает Дин Эльф.

Эльф краснеет:

– Ох, Ленни, прости, мне так стыдно… – и объясняет Дину: – Он ни капельки не похож на фотографию с конверта.

– Я собирался именно этим объяснить, почему я тебя тоже не узнал, – говорит Ленни. – Грифф, Дин, я слышал ваш альбом. Мой друг на Гидре постоянно его крутит.

– Боже мой, а я столько раз исполняла «Сюзанну», – вздыхает Эльф. – Я тебе должна авторские…

– За бокал бурбона со льдом и аккорды «Моны Лизы» я, так и быть, не стану напускать на тебя своих адвокатов. Кстати, вот и организатор вечеринки, Дженис. Вы знакомы?

Женщина оборачивается. Лоскутный наряд попрошайки, голова обмотана розовым боа, браслетов и бус столько, что хватило бы на целый ларек. Одна из самых знаменитых американских исполнительниц.

На этот раз ахает Грифф:

– Дженис Джоплин!

– «Утопия-авеню»! – Дженис награждает их ослепительной улыбкой.

– Дженис, ты такая классная! – восхищенно говорит Грифф и поворачивается к Эльф. – И ты не знала, что это она устраивает вечеринку?

– Мне послышалось «Дженет», а не «Дженис», – оправдывается Эльф.

Дженис Джоплин затягивается сигаретой.

– Ленни мне сказал, что познакомился с Эльф из Лондона, ну, я и подумала, мол, не может же быть несколько Эльф, позвонила Стэнли, и он все подтвердил.

Эльф моргает: «Дженис Джоплин знает, кто я такая?»

– Слушайте, а может, наш самолет разбился на подлете к Ньюфаундленду и все мы попали в рай?

– На вечеринках у Дженис гораздо веселее, чем в раю, – говорит Ленни.

– Если бы пламя умело петь, – обращается Эльф к Дженис, – оно бы пело, как ты.

Дженис вздыхает:

– Что ж, такой комплимент заслуживает встречного. Я тут раздобыла ваш новый альбом, «Зачатки жизни»… – Она умолкает, наматывает нитку янтарных бус на мизинец. – Это просто усраться и не жить!

Эльф, Дин и Грифф переглядываются.

– Мы еще не освоили американский, – говорит Эльф. – «Усраться и не жить» – это хорошо или плохо?

– Это очень хорошо, – заверяет ее Ленни. – И «Рай – это дорога в Рай» тоже классная вещь. Ваш альбом помог нам с Дженис пережить зиму.

Эльф замечает, как он смотрит на Дженис. «У них роман. Или был…»

Она кивает на Пирамиду и спрашивает:

– Ты там живешь, Дженис?

– Ага. Прямо как в сказке. Не самое дешевое жилье в Челси, но, по-моему, мы заслуживаем роскоши за все наши труды.

– В Пирамиде жили многие знаменитости, – говорит Ленни. – Артур Миллер и Мэрилин Монро. Жан-Поль Сартр. Сара Бернар. И единственная и неповторимая Дженис Джоплин…