Утопленник (СИ)

Богдан вздрогнул и опасливо покосился глазами на дверь: ещё не хватало вновь встретиться с той медсестрой. Он поднялся с кровати и прошёл к тумбочке, где лежал «андроид». Пока набирал номер собственного шофёра, смотрел, как на зелёной лужайке заливисто смеялись детишки: скатывались с низкой пластмассовой горки, играли в песочнице, пинали большой воздушный мяч. Белокурая девушка возле своей иномарки разговаривала по телефону и смеялась. Двое подростков шли по дороге, что-то рассматривали в планшете и смеялись. Казалось, смеялся весь мир — радовался прекрасному дню. Синева неба и золото солнца вдохнули в настроение Богдана немного умиротворения. Он отстранился от довлеющих мрачных мыслей и решил сбежать из частной больницы, куда его привёз Потап, и ещё посвятить денёк разгульной жизни: заехать в трёхэтажный дом-дворец «Красной Миледи» и снять самую элитную красавицу. Вовсе не хотелось ехать в свой дом, наверное, даже совсем. Если Анита не появится, то, скорее всего, придётся покупать или строить новый дом. А этот просто забросить.

Богдан договорился с водителем, что через час подгонит «мерседес» к ступеням больницы, привезёт чистую одежду и снимет деньги с «секретной» карты. Все ценные личные вещи, кроме мобильника, забрал Потап. Богдан пошевелил плечом: очень больно, но он точно здесь не останется ни на одну лишнюю секунду. Он прошёл к кровати и сел, нервно завертел в руке «андроидом». Вчера, когда привезли из реанимации, Потап сел к нему на край кровати. С вымученным лицом он рассказал, почему там лазили водолазы. Кто-то видел, как ночью с тумбы и вышки кучка парней швыряли в воду металлические штыри. И если бы Богдан совсем немного повременил, то ничего бы не случилось.

«Кто-то спас меня, когда убил Алису, — подумал Богдан. — Что-то хотело меня уберечь, когда создало «дорогу дебилов», послало даму с болонкой и бармена с наколкой, и красоточку в расстёгнутых шортах с наклейкой флага Украины. Все они явно говорили: не спеши». Богдан почувствовал усталость, голова коснулась подушки, он не заметил, как уснул.

Его качнули за плечо. Он разлепил ресницы и чуть не слетел с кровати, когда увидел перед собой медсестру, прежде делавшую укол.

— К вам приехал мужчина, — сообщила она. — Я сказала, чтобы прошёл, он отказался. Но вам нельзя вниз.

— Спасибо. Я разберусь. — Богдан дождался, когда медсестра выйдет, взял мобильник, одежду и вышел из палаты.

Частная больница находилась на окраине города в подножии горы у самого моря. «Мерседес» мчался по дороге на север к городку «богатых», шины громко шуршали от скорости, в открытые окна врывался горячий воздух. Богдан пощёлкал по кнопкам магнитолы, в салон ворвался вопль: «Лет ми пат май лав инто ю, беби! Лет ми пат май лав он зе лайн!» Богдан поморщил лицо, хотел поменять станцию, поставить какое-нибудь классическое произведение, но вспомнил, что эту музыку слышал у Максим и оставил. Да и сам он в юношестве слушал эту композицию. У него было превосходное настроение, указательный палец надавил кнопку громкости, «мерседес» был готов под басом акустики расширяться и горизонтально, и вертикально как меха гармони, скакать как бешеный заяц. Ладони похлопали по рулю, Богдан — что нехарактерно для него — закричал слова песни в такт. Блеск от зеркала заднего обзора пробежался по глазам, Богдан поднял лицо. За ним мчался чёрный джип «лексус», частым морганием фар просил освободить путь. Богдан удивился: дорога свободная, легко можно объехать. Хотя поразился: какая же у джипа скорость, если на его спидометре сто восемьдесят?

— Взлететь собрался, — крикнул Богдан, — так перелетай!

Слева почти под углом девяносто градусов вклинивалась дорога с крутого спуска, откуда нёсся низкий грузовик. Длинные узкие металлические трубы свисали с кузова. По встречной дороге ехал старый небольшой автобус. Богдан даже не знал какой марки. Он видел такие в старых французских фильмах. Бежево-красного цвета какой-то кукольный, радиаторная решётка злобно скалила тонкие металлические зубы.

— Тебе туда ещё бы клоуна за руль, — произнёс Богдан. По центру под стеклом грубо прикреплена медная буква: то ли «А», то ли «Л». Сигнал «лексуса», казалось, проорал чуть ли не на крыше. Богдан метнул взгляд в зеркало заднего обзора, перевёл глаза на «французский» автобус, успел прочесть надпись: под заглавной буквой «А» написано «борт». Губы непроизвольно прошептали:

— Аборт.