Утопленник (СИ)

Встречный автобус пролетел молнией, перед носом «мерседеса» со спуска выскочил грузовичок, тонкие трубы неумолимо приближались к лобовому стеклу, кто-то настойчиво постучался в дверь водителя. Богдан ударил ногой в педаль тормоза, глаза застыли в немом ужасе, мысль прошептала: «Это конец». «Мерседес» визжал шинами по горячему асфальту. Шея, затылок Богдана вдавились в подголовник, старались как можно дальше отстраниться. Создалось впечатление, что водитель грузовика понял, что может сейчас произойти, из выхлопной трубы повалил густой дым, на мгновение показалось — свисающие с кузова трубы начали медленно удаляться. От их концов до стекла оставались считаные сантиметры. Со всей мощи «лексус» влетел в задний бампер «мерседеса», грохнул звук разбивающегося стекла и фар, трубы пробили лобовое стекло, одна вошла в лоб Богдана, вышла из затылка.

Умопомрачительные вспышки картин начали взрываться в мёртвом мозгу. Все мышцы Богдана сжались, обе ладони старались вытащить трубу, жизнь боролась за мёртвое тело. Богдан знал, что умер, но неимоверно как хотелось жить. Кто-то ему подсказывал: «А помнишь, ты читал, как приговорённый к смертной казни Диц фон Шаунбург после обезглавливания вскочил на ноги, плеща кровью из шеи, промчался тридцать метров мимо приговорённых мятежников, этим спас им жизнь».

Ладони Богдана с удвоенной силой заскользили по трубе, оставляя кровавые полосы, тело забилось в агонии.

— А помнишь?.. — добродушно шептало что-то.

— Мх… М-ха… Ха!.. Ха!.. — усмехнулся невообразимо низкий голос, наполненный ненавистью. — А помнишь?..

И Богдан вспомнил всё и ужаснулся. Его жизнь не такая какую он знал. Он вспомнил, кто такой отшельник, вспомнил кто они все есть и как они ошиблись: рано утром, когда ещё роса набухала на листьях, двое киллеров подходили к расстрелянному хэтчбеку «Инфинити», только-только выехавшему из ворот трёхэтажного дома. Ещё трое заседали в разных точках и наблюдали за обстановкой. Когда открылись двери автомобиля, убийцы увидели мальчика, его большие синие глаза — мёртвые глаза — смотрели на небо через лобовое стекло, его худенькое тело нашпиговано кровавыми пятнами. За рулём плевалась кровью беременная женщина. Её бледные ладони старались прикрыть девятимесячный живот, продырявленный пулями из двух «Калашниковых». Женщина приоткрывала губы, ловила воздух, но он, казалось, не поступал в лёгкие. Она снова отплёвывалась кровавыми брызгами и вновь хотела вздохнуть. Ничего не говорящие глаза смотрели то на одного убийцу, то на другого, пока не раздался контрольный выстрел в её голову.

Ладони Богдана почти затихли, левая рука свалилась, уткнулась кулаком между сиденьем и дверью. Хозяин грузовичка метался от одной дорогой машины к другой. Оба хозяина были мертвы. Указательный и средний пальцы правой руки будто вспомнили, что нужно жить, дрожа, поднялись как тараканьи усы, ладонь сжалась и очень слабо потянула трубу, заскользила и замерла навечно.

И главное — Богдан вспомнил кто такой утопленник, который приходил прошлой ночью во сне. Страшная печаль взметнулась в небо, безмолвный крик подхватило безмолвное эхо.

На заднее сиденье «мерседеса» с кончика трубы, торчавшей из затылка, шлёпнулся кровавый кусочек мозгов.

Конец первой книги