– В последний раз, когда её положили в больницу, кто-то обнаружил её голой на обочине дороги где-то в Массачусетсе. Её отвезли в полицию, позвонили бабушке и привезли обратно в больницу Провиденса. Она была больна. Я имею в виду, что она заболела, купаясь в реке зимой. Тяжёлый случай пневмонии. Они продержали её несколько месяцев, а затем снова выпустили. После этого я мало что о ней слышал.
Затем последовало ещё больше разговоров, чая и кошек.
Джек показал мне зуб кашалота с вырезанным на нём женским портретом. Он сказал, что хотел бы иметь больше таких гравюр на кости, но они очень дорогие. Ещё он продемонстрировал мне кусок амбры, который нашёл в Бухте макрели. И похвастался черепом тюленя.
Уже почти стемнело, когда я уехала, поблагодарив его, и он сказал, что был бы рад рассказать мне больше. Напоследок он поинтересовался, не нужна ли мне кошка, и я ответила, что не против, но у Абалин аллергия.
17 июня 2011 г.
Зашла сегодня на своё старое место работы (мне там всегда рады, хоть я уже и уволилась). Поговорила с Аннунциатой, у которой как раз выдался перерыв, мы прошли на склад, посидели там немного и побеседовали. В основном о… ни о чём особенном, просто разговаривали. Но когда я уже собралась уходить, поскольку ей пора было возвращаться в зал, она кое-что мне рассказала. Вот её рассказ:
– Пару дней назад произошла очень странная вещь. К нам вошла та женщина, и на первый взгляд она была точной копией твоей старой преследовательницы.
Я спросила её, что она имела в виду под «моей преследовательницей».
Какое-то мгновение Аннунциата смотрела на меня с недоуменным выражением лица, а потом смутилась. Взяв себя в руки, она сначала расплылась в улыбке, а затем рассмеялась.
– Блондинка, помнишь? Всегда в солнцезащитных очках? Постоянно раньше о тебе спрашивала, если тебя не было в зале?
Я сумела взять себя в руки. И тоже рассмеялась. Нет,
– Но это оказалась не она, – говорит Аннунциата. – Я довольно быстро это поняла. Но на первый взгляд прямо один в один.
Теперь я её вспомнила, ту, что была ещё до Евы. Мою преследовательницу.
У меня остаётся три вопроса:
1. Как долго Ева Кэннинг за мной наблюдала?
2. Почему я не помню, как она приходила в магазин, хотя Аннунциата уверяет, что мы не раз смеялись по этому поводу и подшучивали над моей «преследовательницей»?
3. Могла ли Ева знать о моих ночных поездках?
Нет, пусть будет четыре вопроса.
4. Было ли это случайностью?
Я думаю, Аннунциата увидела, что я потрясена, и, когда обслуживала меня на кассе, пробила мне личную скидку сотрудника, хотя не должна была это делать.
Джек Боулер говорил мне: «Я имею в виду, что она заболела, купаясь в реке зимой».
21 июня 2011 г.
Вот вам ещё один вредоносный мем или просто городская легенда, принявшая обличье призрака. В любом случае мне жаль, что я не знала об этом раньше, когда писала об Аокигахаре Дзюкай, Сейчо Мацумото и его романе.
В 1933 году венгерский пианист Реже Шереш написал песню, которую он назвал «Vége a világnak», что можно перевести на английский как «Конец света». Второй вариант текста для неё был написан венгерским поэтом по имени Ласло Явор, и песня стала известна как «Szomorú vasárnap», или «Грустное воскресенье». В первоначальном тексте песни оплакивается разрушение Европы в ходе Второй мировой войны, а во втором варианте лирический герой оплакивает потерю возлюбленной и даёт обещание покончить жизнь самоубийством в надежде на воссоединение в загробной жизни. По крайней мере, я думаю, что именно так всё и произошло.
В 1941 году песня, переименованная в «Мрачное воскресенье», стала хитом в исполнении Билли Холидей[140]. Холидей – это другое название «Женского дня», хотя я не знаю, откуда оно пошло. Для многих христиан Женский день – это праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, и мне непонятно, почему Билли Холидей взяла себе такое прозвище. Так или иначе, песня стала для неё хитом. Но история этой песни становится очень запутанной. Возможно, это ещё один из случаев наваждения. Я нашла в Сети кучу сайтов, посвящённых «Мрачному воскресенью», но не буду их все здесь цитировать, оставлю только несколько пунктов.