Утраченная невинность

— Эй вы, законченные тупицы! Разве вы еще не поняли, что он вас презирает?

Набравшись смелости, они бросили вызов обрушившейся на Лур стихии и притащились во дворец — мокрые, растрепанные, с налипшими на парадные одежды грязными листьями, больше похожие на бездомных бродяг, чем на сиятельных господ.

— Ваше величество, вы нездоровы? — осторожно осведомился Пейн Сорволд.

Победа пьянила, словно ледяное вино, от нее бурлила кровь и кружилась голова. Морг развел руками.

— Нездоров? Напротив, господа! Я прекрасно себя чувствую! И повторяю — убирайтесь!

Они обменялись смущенными взглядами. Снова заговорил Сорволд:

— Мы пришли к вам от имени Тайного Совета. От имени вашего народа. Погода в королевстве… испортилась. Стена Барлы, кажется… Ее состояние… Ваше величество, что-то не так, это совершенно ясно!

Бокур шагнул вперед и, не утруждая себя поклоном, заявил:

— Послушай, Конройд, скажу по-простому: ты отказался встретиться с нами в первые и очень неспокойные дни твоего правления, хотя мы могли бы стать твоими советниками. Вопреки всем традициям, ты запретил заседания Совета. Посланцы изо всех уголков королевства заполонили улицы города и отчаянно волнуются, пытаясь узнать, что же можно сделать, чтобы справиться с погодными катаклизмами. А час назад твой секретарь Уиллер сообщил нам, что наш бывший правитель принц Гар исчез без следа.

Морг расхохотался еще громче. Надо же, а он и не слышал об этом. Впрочем, наплевать!

— Исчез? Исчез?! Бедненький калека! Бегай, бегай! Только куда же ты убежишь?

Теперь с увещеваниями выступил Хафар.

— Послушай, Конройд. Совершенно ясно, что ты нездоров. Возможно, передача Погодной Магии прошла не так, как положено. Наверное, тебе не стоило браться за дело без помощи Главного мага. А ведь мы пытались тебя предупредить!

— Надо быть честным с самим собой, — брякнул Нол Далтри. — Твое правление началось не очень-то хорошо. Публичные казни, исчезновение принца и, наконец, эта ужасная погода! Что ты собираешься делать? Город бурлит, и капитан Оррик не может навести порядок. На улицах началась паника. Толпа собралась возле дворца и требует объяснений, а усмирить ее некому, потому что твоя глупая жена призвала всех доранцев за город. Это катастрофа, и винить в ней нужно только тебя. Как ты собираешься исправлять положение?

Морг шумно вздохнул.

— Ах, Нол, Нол! Попридержал бы ты язык! Мелешь как мельница. Я вовсе не собираюсь что-либо исправлять. Все идет по моему плану.

— По твоему плану? — изумленно переспросил Бокур. — Эй, Конройд! Если ты не заболел, значит, просто сошел с ума. Ты смотрел сегодня в окно? Сама Стена в опасности!

Морг улыбнулся.

— Стена разрушается, ты, глупец! И вместе с ней падете вы.

— Упаси Барла, — прошептал потрясенный Далтри. — Думаю, Конройд, ты сошел с ума. Господа, вы слышите, что он говорит?

— Ну, еще бы! — мрачно отозвался Хафар. — Похоже, мы пришли как раз вовремя. Его величество явно не в себе.

Сорволд выступил вперед. Твердый взгляд, решительное выражение.

— Вы должны пойти с нами, ваше величество, — строгим голосом произнес он. — Немедленно. Чем бы вы ни страдали, дворцовый лекарь Никс обнаружит это и с благословения Барлы поможет вам.

— Ваш дворцовый лекарь Никс — просто старая клистирная трубка! Я еще никогда не чувствовал себя так хорошо, как в эту минуту! Господа, убирайтесь, вы все уволены!

— О нет, ваше величество. — Сорволд осторожно приближался к королю. — Вы просто серьезно больны, и это приводит нас в отчаяние. Это так, потому что Конройд Джарралт, которого я знаю и которым восхищаюсь, никогда бы не…

Морг остановил глупого придворного мягкой доброжелательной улыбкой. Затем подошел к нему и мягко прикоснулся ладонью к его груди, в которой пока еще билось глупое сердце. Потом наклонился и… явил идиоту свое подлинное обличье.

— Ну, Пейн, — прошептал он в побледневшее лицо государственного мужа. — Что же ты молчишь? Как видишь, я не тот Конройд Джарралт, которого ты знаешь и которым восхищаешься…

Один лишь мысленный посыл — и крохотное, слабое человеческое сердце перестало биться.

— Конройд! — разом завопили насмерть перепуганные ходоки, не смея больше ни советовать своему повелителю, ни порицать его. Они были похожи на стадо переполошившихся гусей. Морг и поступил с ними, как с гусями: бросил на землю, а потом испепелил одним могучим усилием воли. И тут же позабыл — словно их и не было.

Глава тридцать пятая