Утраченная планета и панк-мастер ржавых отходов

– Ну, из-за обиды, что он проводил над тобой эксперименты. Что он назвал тебя «не человеком»

– Нет. Поверь, я бы убил его еще десять лет назад, будь то из-за обиды, – он вздохнул, – странное дело… я правда, это, ненавидел его все время, но никогда не хотел убить. Знаешь, одиночество такая штука, что ты начинаешь привязываться к любому, кто хоть как-то замечает тебя. Отец… нет, Марк Константинович, он ни капли не любил меня. Он даже, это, за человека меня не считал. Резал, топил, мучил – делал все, что хотел. Но в то же время, я был привязан к нему, ведь, это, кроме него у меня никого не было. А сейчас, когда я убил его, я словно избавился от груза. Я словно выдернул гниющие цепи из своей плоти. Как будто даже и не больно было. Легко.

Он замолчал. Я не знал, что ему на это ответить, но кажется, я его понимал. Не в том смысле, что пережил все это сам, просто я смог почувствовать, что он испытал.

– Все еще, это, боишься меня? Обещаю, что не трону тебя. Если так хочешь, то, это, можешь уйти и не возвращаться, как только я верну тебя домой. Без каких-либо последствий.

– Я не боюсь тебя. Все нормально.

Он неуверенно кивнул:

– Ладно. Зайди внутрь. Хочу, это, показать тебе кое-что.

Я шагнул следом за Данилой в один из кабинетов. Внутри было темно, лишь тусклый синий свет еле освещал помещение.

– На. Не хочу будить их светом, – панк сунул мне в руки свои гогглы.

Я нацепил их, и оглянулся вокруг:

– Ничего не вижу.

Данила опустил одну из прикрепленных дополнительных линз. После этого, правый глаз стал отчетливо различать предметы, словно был день. Я увидел перед собой огромное выпуклое стекло. Сначала не смог разобрать, что было за ним, а когда подошел поближе, то тут же отпрянул, шокированный увиденным.

Внутри были люди. Точнее, какой-то бесформенный комок из людей. Какая-то пластилиновая масса, с руками, ногами, лишними конечностями. Я видел, как на меня смотрели десятки глаз, рты существ были открыты. Я сделал еще один шаг назад, чувствуя, как к горлу подбирается ком.

– Что это…

– Это – мои братья, – хмыкнул Данила, – отец же, это, сказал тебе про свои эксперименты?

– Да, но… оно живое?

– Это – люди, – обиделся он, – да, они живые. Они – его неудачный эксперимент, который он еще не утилизировал. Видимо, он хотел еще, это, немного поисследовать их. Дай очки.

Данила не стал дожидаться, когда я соображу и сам стянул с меня гогглы.

– С твоей, как оказалось, нежной психикой, я бы советовал тебе выйти.

Он подошел к стене, к щитку и начал в нем ковыряться, с грохотом роняя на пол дверцу щита.

– Что ты собрался делать?

В темноте я не мог разглядеть ничего, но лишь по силуэту мог догадаться, что он с чем-то возится.

– Я поджарю их. Внутри камеры есть клапаны терморегуляции. Я перестрою, ай! – что-то в его руках заискрило, и он дернулся, подпрыгивая на месте, – собака… так вот… я, это, изменю температуру до такой степени, что смогу их поджарить изнутри.

– Ты убьешь их?

Даже в темноте было видно, что он повернул ко мне голову. Я даже мог почувствовать, что за эмоцию сейчас выражало его лицо.

– Выйди, Бога ради, – сказал он отворачиваясь.

– А их нельзя спасти? Или ты просто тоже не хочешь?

Он стукнул кулаком по стене так, что я вздрогнул.

– Как я их спасу? Богдан, прошу, уйди. Что бы ты там сейчас про меня не думал, но мне тяжело это делать. Они, это, не заслужили… уйди.

Я понял, что ему действительно непросто. Видимо, он считал этих существ чем-то близким себе. Он правда не желал им такой печальной участи, но это лучше, чем оставлять их вот в таком виде. Оставлять умирать.

Я вышел в коридор. Данила тут же закрыл за мною дверь. Спустя пару минут я услышал стоны, а потом увидел, как открылась дверь. Лицо Данилы было перекошено от боли. Он молча сунул очки в карман и прошел мимо меня. Я последовал за ним.

– Все… нормально?

Вместо ответа, панк посмотрел на меня как на умалишенного. Я сконфуженно прикусил губу и больше ничего не говорил, пока мы не зашли в следующую лабораторию. Внутри приглушенно горел какой-то синий свет, а в центре располагалось кресло. На нем сидел человек, прикованный ремнями к подлокотникам. Данила прошел к очередному компьютеру.

– Кто это?

– Еще одна жертва эксперимента. Ты, это, спрашивал меня, о чем я говорил с Ледяным королем, так? Так вот, это – одна из наших тем. Он рассказал мне…

– Кирилл?

– Ой, да какая разница, как там его зовут… короче, тот панк рассказал мне, что вот уже несколько лет по всей территории Севера начали пропадать люди. Сначала они, это, думали, что панки просто погибают во льдах, ведь тут очень скользко и много обрывов. Но что странно, они никогда не находили тела. Потом, когда, это, пропаж стало все больше, они начали расследовать это дело. Кир… Ледяной король, это, сказал, что пару месяцев назад, им удалось выяснить кое-что.

– У тебя какие-то жизненные принципы никого по именам не называть?

– Ты хочешь дослушать или нет?

– Хочу. Извини.