Утраченное кафе «У Шиндлеров»

Его старшему брату Отто пришлось везти тело в Инсбрук, чтобы похоронить. Марта записала: «Бедный Отто был вынужден смотреть на останки этого некогда цветущего человека. Он привез его домой, достав из временной могилы в чужой земле»[16].

В местной прессе семья поместила траурное объявление, скорбя о потере «всеобщего любимца, нашей гордости» Эрвина. Там указывалось, что его военные заслуги были отмечены бронзовой и серебряной медалями «За храбрость». И вот теперь «жизнь, исполненная цветущих надежд, сошла в могилу». Объявление подписали члены семьи: сначала София, потом Отто, Эрих, Гуго и Марта с мужем Зигфридом.

Всего за четыре месяца София потеряла и мужа, и сына. Война пришла к Шиндлерам.

Еврейское кладбище, Инсбрук, 2018 год

На могильном памятнике моей семьи имя Эрвина идет сразу за именем Самуила. Я обнаруживаю его также и в списках на памятнике еврейским солдатам, павшим на Первой мировой войне. У некоторых из этих солдат есть свои могильные памятники. Ровными рядами они стоят по правой стороне еврейского кладбища. Помня о том, как мало тогда в Инсбруке жило евреев, я удивлена такому большому количеству погибших, среди которых не только местные еврейские юноши, но и те, кто прибыл в Инсбрук на лечение и умер от ран.

Я думаю, именно София распорядилась выбить имя Эрвина на могильном камне. В душе она, наверное, была благодарна судьбе, что Самуил умер, так и не узнав, что его младший сын погиб на войне.

23. Траурное объявление о гибели Эрвина Шиндлера

Марту совершенно подкосила смерть младшего брата. 16 августа 1916 года она записала в дневнике: «Почти все время неотступные мысли о нем. Мне больно оттого, что так мало времени мы провели вместе». Ее очень волновали частые сны о покойном отце, однако она задавалась вопросом: «Почему мне никогда не снится дорогой Эрвин? Солнечный мальчик в тирольском костюме, который вместе с нами в Игльсе ходил по грибы, или надевающий теннисный костюм, увенчанный копной кудрей, падающих ему на лицо».

Вероятно, София старалась себя утешить, что Эрвин погиб не напрасно и что смерть его была героической; и наверняка она молилась, чтобы остальные три ее сына вернулись домой живыми и невредимыми. Враги множились. Теперь и Южный Тироль стал прифронтовым: шла война против Италии. И настоящих тирольцев, таких как Гуго и Эрих, уже призвали встать на его защиту.

5 Шнапс на Южном фронте

Лондон, Австрия, Словения, 2018 год

На два года я с головой погружаюсь в военную историю Австрии времен Первой мировой войны. Я покупаю книги, хожу в музеи, вожу свою семью в долгие походы по горам. Хочется понять, каково было молодым жить, сражаться и умирать с 1915 по 1918 год на австрийско-итальянской границе, на театре военных действий, почти не удостоенном внимания в написанных по-английски книгах о Первой мировой. Я хочу увидеть, что стоит за доставшимися мне в наследство фотографиями деда, снятыми в годы его военной службы.

Отец безмерно гордился тем, что Гуго служил, хотя сам не стал пользоваться такой же возможностью, когда она ему представилась. Курт вспоминал, как в детстве он любил слушать о фронтовых подвигах отца, но больше он почти ничего не рассказывал, а я, к сожалению, не догадалась его как следует расспросить. Фотографии давно погибших людей в военной форме, которые хранил Курт, казались совсем неинтересными. А вот теперь, вооружившись лупой, я вглядываюсь в них, определяя звание, полк, место и дату съемки. Теперь мне нужно как следует рассмотреть фотографии и памятные вещи, проштудировать книги, побывать в музеях, и тогда, надеюсь, на большом историческом полотне я найду то место, где сражался мой дед.

У меня есть три снимка Гуго, сделанных во время службы в горах. На первом он снят с двумя солдатами и немецкой овчаркой. На псе хитроумное устройство: одновременно и поводок, и подъемник в случае падения в расщелину. Кожаные лямки наверняка выдержат вес, если вдруг его придется тянуть с силой. Гуго обнял пса и в порыве веселья водрузил ему на голову свою кепку. Его ружье валяется рядом, на земле. Поверх формы на Гуго и его сослуживцах белые комбинезоны, обязательные для ношения зимой, чтобы быть незаметными на снегу.

На втором снимке, сделанном в конце весны или в начале лета, Гуго и два солдата позируют на фоне каких-то высоких гор. Снега еще довольно много, но кое-где видны проталины с зеленой высокогорной травой. Гуго сидит на камне в расстегнутой серой горной тужурке; это явно потому, что из-за трудного подъема ему стало жарко. Он смотрит прямо в камеру, на глаза падает прядь волос. Гуго слегка прищуривается от яркого света: наверное, фотограф просит смотреть прямо на него и на солнце. Здесь Гуго выглядит старше и изнуреннее, чем на снимках 1914 года, сделанных в саду дома в Игльсе.

24. Зимняя кампания, Гуго Шиндлер

25. Весенняя кампания