Утраченные надежды (СИ)

После обеда Энн затеяла оживленный разговор с капитаном Бенвиком о литературе. Она спрашивала его, что из рекомендованной ему прозы он осилил, какой поэзией в последнее время увлекался. Бенвик, который много читал и которому хотелось поделиться своими мыслями, напомнил ей о том их разговоре в Лайме, когда они дискутировали о степени преданности мужчин и женщин своим чувствам друг к другу. За это время он нашел еще несколько литературных примеров, и коль скоро его склоняли признать фору слабого пола, он постарался доказать свою правоту в обратном. Капитан Харвилл также присоединился к их беседе на стороне Бенвика. Фредерик, казалось, был занят разговором с миссис Харвилл, однако он повернул голову и прислушался к ним именно в тот момент когда Энн, краснея, горячо повторяла все то, что уже говорила раньше в Лайме. Женщины не отказываются от своих чувств даже тогда, когда вся надежда уже потеряна, уверяла она. По тому как он посмотрел на нее, Энн поняла, что он слышал и эту фразу, и все прочие ее доводы.

Так быстро пролетело время, что Энн и не заметила, как настала пора прощаться. И как же она благодарила Харвиллов за их гостеприимство и обещала обязательно вернуться.

— Мисс Эллиот, не сочтите за трудность, — сказал ей капитан Харвилл при расставании. — Уэнтворт велел мне отдать вам это письмо. Я понимаю, что это против этикета, и все же очень прошу вас принять его.

— Спасибо, — она взяла плотный конверт в руки.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, спасибо, — в волнении повторила она, и уже не могла не думать ни о чем другом, кроме этого письма.

Она поспешно простилась с капитаном Харвиллом и отпустила свою карету, намереваясь дойти до Камден Плейс пешком. По дороге она могла бы без помех прочитать письмо и спокойно подумать. Она прошла чуть вперед по улице, когда нетерпение в ней возобладало настолько, что она вскрыла послание Фредерика и принялась пожирать глазами следующие строки:

Я не могу долее слушать Вас в молчании. Я должен Вам отвечать доступными мне средствами. Вы надрываете мне душу. Я раздираем между отчаянием и надеждой.

Энн почувствовала, как подкашиваются ее ноги. Она села на ближайшую скамейку и дочитала его письмо до конца.

Я предлагаю Вам себя, и сердце мое полно Вами даже более, чем тогда, когда Вы едва не разбили его девять лет тому назад.

Эти строчки расплывались перед ее глазами, она никак не могла поверить. Она перечитала его письмо снова, и только тогда ее наполнило счастье. А когда наполнило, то, казалось, наполнило до краев.

Лишь ради Вас одной приехал я в Бат. Я думаю только о Вас.

— Мисс Эллиот! — окликнул ее такой знакомый голос.

Она поднялась и увидела капитана Уэнтворта, который остановился около нее.

— Харвилл сказал мне, что вы отпустили карету и пошли пешком. Едва я об узнал об этом, то поспешил за вами. Позвольте мне проводить вас…

Он осекся, увидев распечатанное письмо в ее руках. Энн едва дышала.

Я никого, кроме Вас, не любил.

Неужто Вы не заметили? Неужто не угадали моих мечтаний?

Фредерик внимательно смотрел на нее, не решаясь ни на что другое.

— Капитан Уэнтворт, я получила ваше предложение, — произнесла она, отчаянно борясь с волнением и проигрывая. — Я намерена принять его.

— Вы… вы уверены? — он запнулся, однако заставил себя договорить.

— Да, я абсолютно полна решимости. И ничего, вы можете в этом быть совершенно уверены, не сможет убедить меня в обратном.

Сейчас Фредерик был полон самых разных конфликтных чувств. И трепет, и радость, и облегчение, и признательность смешались в нем воедино. Вы избавили меня от больших страданий, казалось, говорил его счастливый взгляд.

Все то волнение, которое Энн пережила, так сильно сказалось на ней, что она не без благодарности оперлась на его руку. Вместе они вернулись обратно на улицу и пошли не спеша к ее дому на Камден Плейс. Фредерик был готов повторить каждое слово, которое он написал ей в письме. Каждое признание. Он готов был рассказать ей всю свою историю. Он никого никогда не любил кроме нее. Он слишком поздно это понял, а за свое опрометчивое поведение он был так жестоко наказан.

Те недели, которые Фредерик провел у брата в Шропшире, были одними из самых мучительных в его жизни. И все же тогда он предпочитал компанию Эдварда любому другому возможному обществу. Именно у своего старшего брата гостил он в Сомерсете восемь лет тому назад, и Эдвард был свидетелем тех событий, которые там произошли. Тогда он не без содрогания вспоминал о Лайме и считал себя таким же глупцом, каким считал его и сам Эдвард.