Утратив вкус

– Не беспокойтесь. Не уверен, что кто-то из здесь присутствующих об этом даже догадывается. Однако моя работа тесно связана с рекламой. А знать, что сейчас в тренде – моя профессия. И уж я-то точно узнал ваше лицо, успевшее промелькнуть на нескольких обложках моих журналов.

Он немного наклонился, быстро окидывая взглядом публику. Явно пытаясь удостовериться, что нас никто не подслушивает.

– Сестра… Я многое знаю. Как и то, что Элита играет в очень темные игры. Грязные. Я слышал страшные истории от моделей, с которыми мне приходилось мимолетно работать. Однако, как только они начинали что-то говорить, то вскоре исчезали с обложек. А сказанная информация – насильно забывалась. Поэтому, со всем своим сожалением и сочувствием я просто обязан спросить. Что с вами случилось?

Я почувствовала, как на щеку капнула горячая жижа из глаз. Это был первый человек, помимо Ника, который знал. Понимал. Хотелось броситься ему на грудь, несмотря на отталкивающую внешность, и зареветь, словно девчонка. Пожаловаться на несправедливый мир, на монастырь, на свою усталость прятаться.

– Я… сбежала, – лаконично уронила, понимая, что что-то ответить было нужно.

– В монастырь? – понизил тот голос, замечая мою попытку смахнуть случайную слезу.

Я кивнула.

– Кто-то еще об этом знает?

– О чем именно?

– Что у вас контракт с Элитой?

Не знаю почему, но желание сдать себя с потрохами только усиливалось.

Я вновь кивнула, взглядом указывая на Настоятеля. Ал потемнел в лице, но ничего не прокомментировал.

– Вы с ним знакомы? – вдруг спросила, словно что-то заметив.

– Да. Однако я знаю его еще до того, как он стал монахом. И, скажу честно, я очень надеялся, что новая жизнь пошла ему на пользу.

– Что вы имеете в виду?

Он вновь повернулся ко мне, тяжело вздыхая.

– Милая Мигель, – позволил он себе эту нежность, однако скорее из сострадания, – этот человек некогда входит в группу самых влиятельных людей во всей Италии. Вы ведь знаете, чем славиться Сицилия, не так ли?

Тут шестеренки в моей голове начали беспорядочно крутиться. Каждый житель Италии знал, что с Сицилии некогда произошел самый опасный в мире синдикат мафии, которая в прошлом веке распространилась по другим крупным странам мира. Кто-то считал это гордостью, однако кто-то, как и я, видели в этом лишь сложности в восприятии итальянцев иностранцами. Безумно раздражало, что первая же ассоциация с моей страной была связана с преступниками.

– Да, – сглотнула, – продолжайте.

– Что ж, вы сами сегодня говорили, что многие в молодости совершают ошибки. Хотя вы и сама очень юна. Однако от пары моделей, коих я больше не видел, я ненароком слышал, как один уважаемый обращался к… эээ… тому самому агентству. За их услугами.

– Ставил ставки, – почти прошептала я.

– Вот именно. Ставил ставки.

Мир передо мной поплыл, и ужас заполонил мое тело.

Ник. Поэтому он знает. Он и сам когда-то играл на черном рынке на понравившихся моделей. Именно поэтому у него были лишь случайные отношения.

Я и не представляла, что он имел в виду, когда говорил, что за ним скрывается темное прошлое.

– Сестра, вы в порядке? – услышала я голос, словно через толщу вакуума.

– Мне… нехорошо, – ухватилась левой рукой за стол.

Мне тут же протянули стакан с водой, который я залпом осушила.

– Как я и говорил, я надеюсь, что новая жизнь пошла этому уважаемому только во благо. Если бы это было лет десять назад, то я бы еще забеспокоился. – он явно пытался меня успокоить. – Однако, если вы сегодня здесь с ним, то это явно хороший знак… Ах, Настоятель, приветствую!

Я разглядывала размытую фигуру, которая после пары взмахов ресниц стала становиться четче.

– Ал! Рад тебя видеть в компании нашей будущей монахини. Как твои журналы?

– Как всегда, в суете. Все больше этих дешевых издательств, которые пытаются нас копировать. А ты ведь знаешь, насколько я раним к настоящему искусству.

– Да, знаю, – улыбнулся Франциск.

Они смотрели друг на друга, словно старые друзья, прекратившие делить тушу неубитого зверя. И о том, что когда-то они конфликтовали, несложно было догадаться.

– Ты уже пробовал моллюски в лимонном кляре?

– Ты же знаешь, что я дал обет, – игриво, но словно с затаенной злобой произнес Настоятель.

– Ах да, все время забываю… Как проходят церковные дела? Давно не видел тебя в свете.

– Также, как и в бизнесе. Много работы, которую приходиться выполнять самому.

– То есть ничего не меняется, – приторно сладко улыбнулся тот.

– Верно, труд остается трудом.

Я завороженно смотрела за обменом эмоций этих двух. И все больше вопросов к меня поднималось.

– Сестра Мигель, – посмотрел он в мою сторону, – официальный прием закончен. Мы можем отправляться.

Во взгляде Ала я не видела ничего хорошего. Лишь смесь жалости и подозрения.

Уже собравшись уйти, я заметила боковым зрением, как тот наклонился в сторону Франциска, что-то негромко ему нашептывая.

Что же именно, так и осталось для меня загадкой.

***

Ехали мы в молчании. Точнее, я ехала в раздумьях. Кем же на самом деле являлся этот Настоятель?

День клонился к вечеру, и закат не заставил себя ждать.

– Куда хочешь сегодня?

– Что куда хочу?