Утреннее сияние

– Послушайте… – я невольно подумала о его отношениях с таинственной Келли, которые, видимо, еще не завершились, и внезапно ощутила усталость. – Извините, но, видите ли, путешествие на каяке, кажется, сильно утомило меня. Думаю, мне стоит вернуться домой и немного поспать после обеда.

На лице Алекса появилось обиженное выражение, но тем не менее он тепло улыбнулся в ответ.

– Ну, хорошо. Отдыхайте. Но обещайте, что поужинаете со мной как-нибудь вечером.

– Обещаю.

* * *

Я привязала каяк к столбику у пристани и прошла вдоль дома к двери. Поискала в кармане ключ, но вместо него извлекла больничный браслет, который забыла положить в сундук.

Вот проклятие. Оказывается, я захлопнула дверь. Я решила было плыть обратно к Алексу за помощью, но внезапно увидела на причале Джима. Он насвистывал какую-то знакомую мелодию и держал в руках ведро с краской, видимо, наводил красоту в родительском доме.

– Привет! – сказала я, подходя к нему.

– Доброе утро, – произнес он в ответ. – Я наконец решился покрасить дом. Мама мне всю плешь на этот счет проела.

– Смотрится неплохо, – заметила я. – Представляете, а я умудрилась захлопнуть дверь и забыла ключ. У вас, случайно, не найдется запасного?

– Увы, нет, – покачал он головой, опуская ведро с кистью на причал и пытаясь стереть полосу бежевой краски с майки. – Но я знаю, как вам попасть внутрь.

– Правда? И как же?

Он мне подмигнул.

– Вы же знаете, я вырос на этом причале.

Я улыбнулась, и мы пошли вниз по причалу к моему домику. Джим перевернул пустой цветочный горшок и использовал его в качестве ступеньки, чтобы дотянуться до крыши. Потом влез на верхнюю палубу, просунул руку в открытый люк и открыл дверь в спальню.

– Все в порядке, – сказал он, – как я и думал. Теперь я открою входную дверь на первом этаже и встречу вас там.

Я была весьма обескуражена той легкостью, с которой он вторгся в мою спальню, но тем не менее признательна за то, что не пришлось вызывать слесаря.

– Благодарю вас, – сказала я, оказавшись в гостиной. – Мне кажется, вы это делаете не впервые.

Он усмехнулся, но взгляд у него при этом был отсутствующий.

– Надо же! – воскликнул он. – За столько лет здесь практически ничего не изменилось!

А я этому даже не удивилась. Плавучий домик был очарователен в своей простоте. Пол, устланный еловыми досками. Побеленные панельные стены. Классические массивные шкафы, старомодная отделка.

– А когда вы были ребенком, тут все выглядело так же?

– Ну, – сказал он, оглядывая комнату, – диван стоял на этом же месте. Но везде были развешаны картины, произведения абстрактного искусства, которые казались весьма странными для меня, восьмилетнего мальчика.

Он подошел к кухонному уголку и стал рассматривать один из стульев.

– Я обычно сидел здесь и смотрел, как она священнодействует на кухне.

Я сунула руку в карман и сжала пластмассовый браслет.

– Вы, наверное, говорите о Пенни?

Он посмотрел на меня странным взглядом, словно я произнесла имя, которое он не вспоминал уже очень долгое время. Оно, очевидно, много для него значило.

– Вы не могли бы рассказать мне о ней? – попросила я.

Джим в нерешительности потер подбородок. Было очевидно, что ему нелегко говорить на эту тему.

– Я был ребенком, когда Пенни поселилась здесь, – сказал он задумчиво. – А она была совсем юной… женой Декстера Уэнтуорта. Художника.

Я указала на картину.

– Значит, это он написал этот кораблик?

– Да, – ответил он. – Знаете, он был ее недостоин.

– Что вы имеете в виду?

– Насколько мне известно, он не был образцовым мужем. Хотя она очень любила его. Мне так нравилось сидеть здесь на палубе и ловить рыбу или просто смотреть на яхты. Она всегда что-нибудь пекла. Понимаете, вы входите, а дом пахнет, как ванильный пирог. Она всегда угощала меня пирожным или горячей булочкой. Пенни была такой доброй. Однажды я слышал, как она плакала. Я тогда подумал, что она поссорилась с Декстером. Меня это жутко разозлило. Хоть я был и ребенком, но мне захотелось дать этому типу в нос.

– Думаете, он не любил свою жену?

– Все любили Пенни. Ну, или любили, или завидовали ей, – поправился он. – Вот моя мать уж точно ей завидовала. Пенни была такая красивая. Ей не нужны были косметика и изысканная прическа – ее красота была совершенно естественной. Но я больше всего запомнил ее за необыкновенную доброту. – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – В своих мечтах я именно ее представлял своей матерью.

– У нее были дети?

– Нет, – ответил он. – Но она так их хотела. У Декстера был ребенок от предыдущего брака. Но она жила отдельно. Не думаю, что он хотел снова стать отцом. К тому же он был так увлечен своим творчеством. Он в то время был весьма востребован, его картины приобретали все городские галереи и даже голливудские знаменитости. Мне кажется, Пенни изо всех сил старалась стать частью мира Декстера, но у нее это плохо получалось. Ей надо было бы выйти замуж за кого-нибудь типа Колина, кто бы ее боготворил.

– Колина?

Он указал на плавучий домик, где обитал Алекс.

– Он жил в том доме летом 1959 года.

– Джим, а что все-таки случилось с Пенни?